же сказал – не рыпайся, сорвусь – сама знаешь, что может случиться, – говорит Денис совершенно осознанно, и мне становится страшно. Он прекрасно понимает, что в определенный момент может не удержаться в рамках, понимает, чем может закончиться этот срыв. Уже неплохо, значит, он отдает себе отчет в том, что с его головой что-то происходит.
–Хорошо, – сдаюсь я. – Отпусти, я сяду.
Он разжимает пальцы, я сажусь на крыльцо. Денис закуривает, возвращает мне зажигалку.
–Как тебе Лерка?
–Мне-то что?
–Она неплохая баба.
–Ну, и дальше?
–Тебе второй смысл нужен? По-твоему, я не могу просто сказать, что Лерка – нормальная баба?
–Ты – нет, не можешь.
–Дура ты, Машка. И живешь в каком-то своем измерении. Удивляюсь, как Олег сумел туда пробиться.
–Он понял, что не надо переть напролом, и я сама впущу всюду, куда он захочет. Все, Дэн, я пойду спать.
–Имей в виду – он пьяный себя не контролирует, не позволяй ничего, порвет.
–Разберусь.
Я прекрасно знаю, что пьяный Олег никогда не притронется ко мне девайсами, потому что знает – может не рассчитать силу, а потому совершенно не боюсь. Поднимаюсь наверх и застаю дивную картину – мой Верхний лежит поперек кровати, отхлебывает водку из горла и слушает музыку, положив рядом телефон. Мой, кстати, телефон.
–Где была? – спрашивает совершенно трезвым голосом.
–Курила на крыльце.
–С кем?
–С Денисом.
–Мо-ло-дец! – саркастично тянет он, делая очередной глоток.
–Ты сам говорил – не отпихивай его, не провоцируй на грубость.
–А ты у меня послушная, да?
–Олег…
–Раздевайся.
–Что?
–Не слышишь?
–Зачем?
–Еще раз повторить?
Н-да… похоже, вечер перестал быть томным. Расстегиваю «молнию» толстовки, стягиваю джинсы.
–Дальше, – очередной глоток водки.
–Олег, не надо…
–Повторить?
Сбрасываю белье.
–Иди сюда.
Подхожу к кровати, ложусь рядом на спину. Олег делает еще глоток, отставляет почти пустую бутылку на пол, переворачивается и смотрит мне в глаза. Это странно, но он выглядит почти трезвым, от чего мне становится совсем страшно.
–Боишься? – ну, вот как он это делает? Откуда он знает, что я боюсь его сейчас, если я изо всех сил стараюсь не показать этого?
–Да…
–Никогда меня не бойся.
Он начинает легонько гладить меня рукой, и я покрываюсь мурашками, потому что чувствую – это просто так не кончится.
–Ноги, – мычит он, целуя грудь, и я раздвигаю ноги. – Расслабься, Мари, – его рука во мне, сначала медленно и осторожно, потом все жестче и больней. Выгибаюсь, закатив глаза. Я могу остановить это, просто сказав «стоп», но не делаю этого. Все происходящее кажется мне наказанием, которое я заслужила.
–Принеси веревки, – откатившись от меня, говорит Олег.
Я с трудом встаю с кровати, иду к стоящему в углу саквояжу с