захотела. Не отдам.
– Все равно ты никуда не поедешь.
– Поеду. Поеду, потому что я здесь не могу. Задыхаюсь. Мне все противно. Все мерзко. Мне тошно. – Заметив, что она чем-то испачкала юбку, Наталия стала оттирать ее.
Это позволило всем помолчать. Наталья и Натали следили за ней с участливым вниманием.
– И что же, тебя поселят на Крещатике? – наконец вкрадчивым голосом спросила Натали.
– Пока не на Крещатике, но со временем… – Наталия все никак не могла оттереть.
– Крещатик надо заслужить.
– Заслужим.
– Надо дать интервью…
– Дадим.
– И где же ты будешь жить?
– Между прочим, первое время буду жить в бывшей гостинице Генштаба.
– Разве была такая гостиница?
– Была. Без вывески, разумеется. И довольно скромненькая. Но жить можно.
По неким признакам Наталья почувствовала: подруга куда-то клонит и что-то не договаривает.
– А зачем ты об этом заговорила? – Почему-то она забеспокоилась.
– Догадайся.
– Я догадливой никогда не была.
– Ладно, я подскажу. Возможно, там останавливался твой дед. Ведь он часто ездил в Киев.
– Почему ты решила, что он там останавливался?
– Он ведь знал, что я из Киева. И сказал мне однажды, что я приду на его место.
– Ну, это может означать все что угодно. Дед любил туману напустить.
– Но он при этом добавил, что на этом месте для него все закончится, а я начну все сначала.
– Дед рассуждал философски, как Лев Толстой. Вряд ли он имел в виду какую-то гостиницу.
– У Льва Толстого с гостиницей тоже кое-что связано. И при чем здесь гостиница, мне объяснил твой муж. Гостиница – значит, все мы гости.
– Андрей? Он и тебя на лодке катал?
– Нет, угощал мороженым в кафе. Я ему рассказала, что еду в Киев.
– И как он ко всему отнесся?
– Положительно. Сказал, что Украина – часть Божественного Плана Спасения.
Подруги устроились на высоких ступеньках под запыленным, затянутым паутиной окном, тускло освещавшим лестницу. В паутине висели высосанные пауком мухи и высохшие слепни (окно никогда не открывали).
Натали уселась на самую верхнюю ступеньку, а подруги чуть ниже. Натали вдруг почувствовала, что ей не хочется над всеми возвышаться, и пересела на самую нижнюю ступеньку, но ногам было неудобно, и она встала, прислонясь к перилам лестницы.
Встала, слегка позируя, чтобы подруги наконец заметили, какая на ней миленькая матроска и, главное, как она ей чертовски идет (Наталия ей беззвучно поаплодировала и одобрительно кивнула). Наушники она так и не вынула из ушей, хотя музыка в них иссякла и слышалось лишь шипение.
Наталья достала припрятанный за обшивкой стены пятизвездочный и наполнила всем по рюмке. Наполнила доверху, стараясь не расплескать, и каждому вручила ломтик лимона на шпажке.
Наталия натянула на коленях юбку и сказала:
– Ну, теперь ты рассказывай. Зачем пригласила?
– Пригласила