и племянница». Маша, отвечай про знакомства.
Маша глубоко вздохнула, посмотрела мне в глаза и начала:
– С первых дней открытия «Встречи» дядя предложил мне подобрать девчонок для оказания интимных услуг некоторым его гостям. Расценок никаких нет, но нам с каждого «знакомства» достается рублей десять-пятнадцать, остальное Ковалик забирает себе. Чтобы «познакомиться» с девушкой, гость подходит к бармену, спрашивает, кто сегодня свободен. Выбрав девушку, клиент оплачивает бармену услуги и либо увозит девушку с собой, либо уединяется с ней в специальной комнате на втором этаже. Сам Евгений Викторович денег никогда не берет и в разговорах о девушках участия не принимает.
– В кафе есть комнаты для свиданий? – уточнил я.
– Одна комната, – оживилась не участвовавшая в разговоре Люба, – самая последняя по коридору. Только не подумайте, что там целая спальня оборудована. На самом деле, там ничего нет: только топчан, вешалка, зеркало и один стул. Даже умывальника нет. Прикроватной тумбочки нет. Колготки приходится на спинку стула вешать.
– Я уже заметил, что Евгений Викторович любит аскетичный стиль. Сколько человек работает во «Встрече»?
– Обычно выходят две девушки: одна постоянная, одна временная, – пояснила Маша. – Мы с Любой – постоянные. У нас получается один выход в десять дней. Мы же не проститутки, чтобы каждый день сниматься.
– Что значит «временная» девушка? – не понял Далайханов.
– Наши, институтские девчонки, иногда просят дать им возможность подработать, вот мы и берем их с собой.
Айдар полгода назад женился на выпускнице политехнического института. Нисколько не сомневаюсь, что его жена, будучи студенткой, никакого участия в «подработках» не принимала, но как-то странно, что он, оперативный работник, не знал о нравах, царящих в студенческих общежитиях. Обычное нынче явление: снялась девушка разок, срубила деньги и дальше ведет добропорядочную жизнь.
С другой стороны, зачем советскому милиционеру что-то знать о проституции, если в нашей стране никакой проституции нет? На загнивающем Западе она есть, а у нас – нет. У них есть надзирающая за проститутками полиция нравов, а у нас ее нет и в принципе быть не может – нет явления, следовательно, нет и противодействия ему. Возведенное в ранг официальной политики лицемерие давало обратный эффект. Буквально неделю назад известный социолог Погудин тайно познакомил меня с результатами анонимного анкетирования школьников старших классов. Тридцать пять процентов опрошенных девочек указали, что считают занятие проституцией престижным и хорошо оплачиваемым видом деятельности. Один из аргументов такого решения – «знакомство с интересными людьми», то есть наши десятиклассницы вполне серьезно считали, что клиенты у проституток сплошь эстеты и интеллектуалы.
И ведь не только школьницы считали проституцию нормальной, хорошо оплачиваемой работой! С каждым днем в глазах советских обывателей занятие проституцией становилось все менее зазорным и все более престижным. А как иначе, если в газетах и журналах все