стук палок и короткие девичьи вскрики мне нисколько не мешали.
Подпитанного злобой и раздражением упорства Марты хватило на полтора часа. Очень скоро девчонка перестала полагаться на один лишь морок, и отработка иллюзорных чар плавно перешла в настоящий фехтовальный поединок, но за все время маэстро Салазар пропустил лишь два или три удара, да и то всякий раз размен оказывался в его пользу. Вот уж воистину: опыт не пропьешь!
В итоге ведьма запросила передышку, повалилась на стул рядом со мной и не удержалась от болезненного шипения.
– Не понимаю! – покачала она головой, вытерев полотенцем раскрасневшееся лицо. – Филипп, я не понимаю! Он словно видит морок насквозь!
– Он и видит, – спокойно подтвердил я. – Микаэль такой же истинный, как и ты. Простеца морок обмануть еще способен, но в истинном зрении твои эфирные пологи сияют как костер в ночи.
– И ты молчал?! – взвилась девчонка. – Молчал все это время, пока меня превращали в отбивную?
Я хлебнул грушовицы и холодно улыбнулся.
– Ставишь под сомнение мои педагогические способности?
Девчонка насупилась.
– Педагогические?
– Наставнические, – пояснил я ведьме значение незнакомого слова. – Хочешь поискать другого учителя?
– Нет! – моментально поникла Марта, но сразу взяла себя в руки. – Нет, Филипп! Так легко ты от меня не отделаешься. Ты обещал!
– Обещал-обещал! – рассмеялся услышавший эти слова Микаэль, который за время учебного поединка особо даже не запыхался. – Продолжим, детка?
Ведьма зло глянула на своего мучителя и понизила голос:
– Филипп, что мне делать?
– Есть способы обмануть истинное зрение, но эти плетения для тебя слишком сложны. Используй иллюзии. Создавай дополнительные цели, – посоветовал я.
Марта задумалась, потом злорадно улыбнулась.
О небеса! До чего же наивная девочка…
Я вздохнул и вернулся к чтению. К середине сочинения Алфихар Нойль слегка утомился от своих мудреных словес, прекратил витийствовать и понемногу начал переходить к заявленной в названии теме трактата, но пока что ничего интересного из сего еретического труда почерпнуть не удалось. Полагаю, не сумел сделать этого и мой зловредный профессор…
Я долил в кружку грушовицы и усмехнулся. Половина книги, половина бутылки. Как символично!
Пить я начал вовсе неспроста – хотелось встретить полнолуние во всеоружии. Опьянение не только снимало нервное напряжение и прогоняло дурные мысли, но и делало неизбежные кошмары не столь пронзительно яркими и болезненными.
Марта тем временем осмыслила полученный от меня совет, обратилась к незримой стихии и закуталась в нее, превратившись в сгусток серого марева, а дабы сбить с толку Микаэля, создала дополнительно пару обманок. Маэстро Салазар чуть вином не подавился при виде них и смерил меня укоризненным взглядом, но протестовать не стал, лишь поудобней перехватил деревянный кинжал.
В