на корточки, взяв мои ладони в свои. Почувствовав тепло его рук, я подняла глаза и рассеяно посмотрела на него.
-Кетрин… – Выдавил он из себя, заметив мои уставшие глаза и располосованную солеными слезами покрасневшую кожу щек. – Ты что? Из-за чего? – Побеспокоился он.
Я хотела опустить взгляд к полу, но он поймал мой подбородок и легко приподнял голову, заставив меня не отводить глаз.
-Ты можешь мне рассказать. – Утвердительно сообщил он.
-Я не могу. – Замахала я головой, понимая, что выгляжу сейчас как школьница, пойманная учителем в коридоре.
Он присел ближе и еще крепче схватил меня за руки.
-Не можешь или не хочешь? – Переспросил Питер.
Я поводила взглядом по его смуглому, ощетинившемуся лицу и застыла, смотря на пересохшие, немного потрескавшиеся губы.
-Я не могу… – Произнесла я, не слыша даже собственного голоса.
-Кет, если ты боишься, что я не пойму, то ошибаешься. – Заверил он меня. – Я пойму даже если ты плачешь из-за новых колготок, порвавшихся на пятке. – Нисколько не улыбаясь, сообщил он.
Я подавленно хихикнула, словно что-то внутри запрещало мне смеяться сейчас, но я пошла наперекор.
И вдруг я так захотела обнять его и прижаться к нему, что не смогла сдержать порыва. Он привстал с колен и обхватил меня за талию. Я чувствовала как бешено бьется его сердце напротив меня, как каждый вздох вздымает его мускулистую грудь, как его внезапно похолодевшие руки путешествуют по моей спине. Я ощущала кожу на его шее под моими ладонями и легкие прикосновения его щетины, когда случайно задевала скулы.
Сейчас, когда он обнимал меня так же, стоя в парке, я чувствовала тот же аромат одеколона, которым он пользовался каждый день, но уже перемешанный с запахом табака и пива. Это был запах Марлини, который был так близко, окутывал меня с головы до ног, погружая в незримую и почему-то опасную пучину, в которую я боялась ступить, хоть и стояла на краю.
***
Шесть дней назад в своей квартире было обнаружено тело двадцатипятилетней Глории Хейворт. Молодая женщина, раздетая до нижнего белья и в одном шелковом чулке лежала в своей постели, застыв в неестественной позе. Одна непослушная прядь, выбившаяся из туго заплетенной прически, прикрывала закатившиеся глаза. Шелковое бежевое одеяло прикрыло живот и бедра.
Даже смерть не изуродовала ее. Блестящая загорелая кожа, густые черные ресницы, полные алые губы, тонкая талия и… иссиня-фиолетовая борозда на шее, с расслабленным, но все еще опутанным вокруг шелковым чулком. Ее вторым чулком.
–Питер, что здесь произошло? – Стараясь сохранять хладнокровие и искоса поглядывая на жертву, спросила я у напарника, который рассматривал обстановку в квартире.
Марлини, как обычно, выглядел круче Пирса Броснана в «И целого мира мало»1: строгий официальный костюм серебристо-серого цвета, блестящий галстук, слегка облегающая кипельно-белая рубашка и изысканные кожаные туфли. Я, слышала, как глоток слюны, прокатился по моему горлу и с грохотом ударился о желудок. Проклятье…
«Ладно,