неразборчивые слова, их подхватил и принес сквозняк.
Она положила «Некрономикон» на стол и вышла из кабинета, чтобы включить в коридоре свет. Неоновые лампы защелкали и затрещали одна за другой, разгоняя тьму по лестничным площадкам. На этаже, как и ожидалось, было пусто.
Ты сходишь с ума, подруга. Все-таки надо бы поспать.
Вернувшись вместо этого к чтению, Лудивина снова пережила мерзкое чувство, что книга дрожит под пальцами, но она опять все списала на усталость и разгулявшееся воображение.
Ее заинтриговали многочисленные упоминания о «вратах, ведущих к дьяволу» и о его «шепотах». Сатана, по мнению автора, дает о себе знать через желания, «импульсы», которые испытывают не только те, о ком говорилось выше, но и большинство простых смертных. Чудила подчеркивал разницу между воплощениями демонов – чудовищами в человеческом обличье – и обычными людьми, носителями дьявольского искушения, пронизывающего весь наш род. В каждом изначально присутствует некий изъян творения, забытые врата, о которых ведомо лишь дьяволу и которые позволяют ему завлечь любого в свои тенета, даже самых лучших из нас, в момент величайшей слабости.
Еще один любопытный момент: автор настойчиво возвращался к мысли о том, что дьявол – не миф, а реальная сущность; утверждал, что встречал его множество раз, видел это абсолютное, завораживающее своим могуществом воплощение зла, чье царствие наступит неотвратимо; его присутствие, мол, производит столь ошеломительное впечатление, что сразу проникаешься почтением и вечной преданностью. При этом Чудила ни разу не назвал ни имени, ни места, где состоялась встреча.
Лудивина закончила чтение с некоторым разочарованием. Нескончаемые литании Сатане, имеющему конкретное воплощение, не шли из головы. Она убедилась, что дневник обрывается на полуслове, и подумала, что продолжение, возможно, было бы более информативным, потому что пока ей не удалось найти ничего полезного для установления личности автора.
Неоновые лампы в коридоре вдруг замигали и одновременно погасли.
Лудивина развернулась на кресле к открытой двери. На этаже кто-то есть? Может, какой-нибудь офицер из дома напротив увидел, что в казармах на всем этаже горит свет, и пришел выключить? Да, другого объяснения быть не может… Настольная лампа у нее в кабинете не погасла, значит, дело не в перебоях с электричеством. Ну застанут меня здесь ночью. Ничего страшного.
Лудивина вернулась на рабочее место и внимательно осмотрела саму книгу. Страницы были приятные на ощупь, из плотной бумаги очень хорошего качества. Она поднесла дневник поближе к лампе, и ее догадка подтвердилась: в центре каждого листа на просвет проступал водяной знак: пентаграмма. На чистых страницах она, конечно, была виднее, что объясняло, почему Лудивина не заметила ее сразу. Выходит, для Чудилы было важно, на чем писать дневник, тут дело было не только в покрытии переплета человеческой кожей – он тщательно подбирал саму книгу для записей. Лудивина