улыбка чуть-чуть набок, и ладонь… широкая, с выраженными косточками. Даже в легкой полутьме я видела рисунки вен на его коже.
– Потанцуй со мной, – выдохнули его губы.
– Просто удачно подвернулась под руку? – я наклонила немного голову и прищурилась.
Кто он?
– Могу предложить кому-нибудь другому, если тебя это не устраивает.
– Я согласна. Только если ты сыграешь мне после танца.
Парень сжал губы до тонкой кривой, а в глазах сверкнул неподдельный интерес.
– А ты споешь.
Глава 18. Саша
Я был слишком пьян, чтобы осознавать, что творю.
Одно только смущало: не понимал, чем именно я опьянен: вином, что влил в себя, как только добрался до Академии, или синим взглядом незнакомки.
Пальцы горели, язык заплетался, ноги и руки совсем не слушались и жили своей жизнью. Но, удивительно, я не падал и не качался, а, как примороженный, смотрел в ее глаза.
Желание поцеловать незнакомку возникло сразу, слету, молниеносно. Шок затмил разум, и я едва не рванул вперед, чтобы выполнить это, но вовремя притормозил. Здравый смысл отражался в ее синих-синих радужках. Чуткие губы малышки приоткрылись, чтобы втянуть воздух, а аккуратный носик приподнялся. Она будто принюхивалась, а меня вело от странного и жгучего ощущения внизу живота, словно я натерся чили. И брюки стали болезненно тесны. Вот же черт!
Мысли о бывшей размазались, пока пальцы до резкой боли выбивали что-то джазовое на фортепиано. На пьяную голову я даже не помнил название, а когда заиграл Гершвина, понял, что в кабинете не один.
Взгляд назад, будто прыжок в ледяную воду.
Она стояла в проходе. Тонкая, гибкая. Глубокие радужки горели холодным пламенем, а на ресницах сидели-игрались крошечные звезды.
Я даже не понял, как оказался рядом с ней и пропустил в ноздри запах ее женского волшебства.
Как эта девчонка зашла? Я же запер дверь изнутри. Запасной ключ у меня был всегда, Лёха дал на случай, если мне что-то нужно будет в классе. Наверное, он глупо надеялся, что я приду тренироваться, ведь не просто так подстрекал в группе клавишником побыть. Нет уж, дудки!
Я клялся себе, что никогда и никому не буду играть. Что, как выступающий пианист, умер еще пять лет назад, а тут…
Когда девушка озвучила свое условие, я повелся. Хотелось играть, но только для нее. Тайно, интимно, страстно… Так, как никому не играл.
Провел ладонью по ее щеке, собирая пальцами мелкую дрожь, будто бусины на нитку. Теплый воздух из чуткого рта толкнулся вперед и окутал меня сладко-малиновым ароматом.
Я чуть наклонился, чтобы вдохнуть поглубже, а она застыла, будто бабочка наколотая на булавку. Втянув запах ее кожи, провел кончиком носа вверх по тонкой шее, по скуле, застыл на виске и, расправившись, шумно выдохнул.
А она все еще не дышала.
Знал, что завтра вряд ли запомню ее внешность, в голове было пасмурно от трех (или четырех?) бокалов вина. Я словно провалился в бесконечный туманный коридор. С первых секунд понял,