на стол холодное мясо с соусом чатни, хлеб, масло, сыр и пиво. Он съел почти все, после чего за чашкой кофе выкурил сигарету. Верити стала расспрашивать его об Австралии, он сказал, что в ней нет ничего хорошего, совсем ничего – разумеется, если вы не располагаете солидным капиталом. Если капитал имеется, все в порядке.
Потом он проследовал мимо нее обратно в гостиную, и она начала приходить в отчаяние.
– По правде сказать, – признался Клод, – я рассчитывал на Сиб. Так случилось, что я попал в полосу невезения. Ничего страшного, но… вы понимаете.
– Какого рода невезения? – вырвалось у нее помимо собственной воли.
– Испытываю нехватку.
– Денег?
– А в чем еще можно испытывать нехватку? – ответил он и издал свой троекратный носовой рык.
– А та сотня, которую она послала вам на Тенерифе?
Он ничуть не смутился, не стал выглядеть более виноватым, чем прежде.
– А она ее послала? – переспросил он. – Очень характерно для этой чертовой Клэссик-Лайн. Типичная для них неэффективность.
– Деньги не дошли?
– Разве я был бы пустой, если бы дошли?
– Вы уверены, что не истратили их?
– Обижаете, мисс Престон. – Он вяло изобразил негодование.
– Простите, если обидела. Я могу одолжить двадцать фунтов. Это поможет вам продержаться. И сообщу о вас Сибил.
– Не совсем нормально скрывать от меня, где она, но в любом случае спасибо за помощь. Долг я, разумеется, верну, не беспокойтесь.
Она направилась в кабинет за деньгами, он снова поплелся за ней. Ей стало не по себе, что он увидит, где она хранит деньги на хозяйственные расходы, и в коридоре она сказала ему:
– Мне нужно сделать звонок. Подождите меня в саду. А после этого, боюсь, нам придется расстаться, у меня неотложная работа.
– Я понимаю, – ответил он, стараясь сохранить достоинство.
Когда она вернулась, он слонялся возле парадной двери. Она отдала ему деньги.
– Здесь двадцать три фунта. Если не считать мелочи, это все, что у меня есть сейчас в доме.
– Вполне понимаю, – чинно повторил он и, бросив на нее свой вороватый взгляд, добавил: – Конечно, мне не пришлось бы унижаться, если бы у меня была она.
– Боюсь, я не совсем вас поняла.
– Если бы у меня была Марка.
– Марка?
– Та, которую завещал мне отец. Знаменитая.
– А я и забыла о ней.
– Будь вы на моем месте, не забыли бы. «Черный Александр».
Теперь Верити вспомнила. Эта история всегда напоминала ей рассказ из ежегодника для мальчиков. Отец Клода унаследовал марку из тиража, который был изъят в день выпуска по причине допущенной при печати зловещей ошибки: в середине лба царя Александра оказалось черное пятно. Считалось, что это единственный сохранившийся экземпляр и что сто́ит он бешеных денег. Морис Картер был убит во время бомбежки, находясь в увольнении. Когда коллекцию его марок выдали из банка, «Черного Александра» в ней не оказалось. Его так никогда и не нашли.
– Странное