что голос Переверзина спросил, удался ли кофе, а Бачевский, звякая ложечкой, приглушенно засмеялся и сказал:
– Ты у меня кофейных дел мастер, Антон. Все прошло на высшем уровне. Главное – не перепутай банки.
– Добавка у меня отдельно хранится, – заверил Переверзин, тоже посмеиваясь. – Волшебное средство. Выбирай любую, заводятся с пол-оборота.
– Но пора тебе и к серьезным делам приобщаться, Антон. Не все же девочек соблазнять.
– Да я с радостью, Станислав Леонидович! Как вы могли заметить, до сих пор все ваши поручения выполнялись в точности и…
– До сих пор был детский лепет, – перебил Бачевский. – Сегодня получишь настоящее задание. Видел ящики в хранилище?
– Краешком глаза. Когда заносили.
– Там золото.
– Я догадался, – скромно произнес Переверзин.
Алена обнаружила, что совсем перестала дышать и осторожно выпустила использованный воздух из легких, чтобы заменить его новым. Стоя босиком на полу, она озябла, кожа ее покрылась пупырышками, а соски затвердели сильнее, чем при возбуждении. На то была причина. Мужская беседа в кухне захватила Алену настолько, что на время она выбросила из головы то, что приключилось с ней минувшей ночью.
– Это бандитское золото, – продолжал Бачевский таким тоном, будто речь шла об обычных банковских слитках, облигациях, займах или чем-то еще столь же привычном и естественном. – Нестандартная плавка. Вес слитков гуляет, да и в качестве разнобой. Доморощенные мастера работали.
– Понимаю, – молвил Переверзин.
– Ничего ты не понимаешь, Антон. С бандитами я сторговался за двенадцать лямов. Реализовать товар можно за все восемнадцать. Разница в шесть лямов. Улавливаешь?
Раздался негромкий свист. Таким образом Переверзин выразил свое восхищение.
– Будут, конечно, и издержки, – сказал Бачевский, шумно отодвигая стул. – Рыжье нужно переплавить, чтобы довести до нужной кондиции. Есть у меня один цех драгметаллов подпольный, туда и свезешь.
То, как непринужденно Бачевский вставлял в свою речь жаргонные словечки, свидетельствовало о том, что ему заниматься криминальными схемами не впервой. Алену охватил ужас. Если кто-нибудь из мужчин сейчас направится в ее сторону, то она уже не успеет убежать и будет поймана на горячем. Что они сделают с ней, обнаружив, что она подслушивала? Отравят? Задушат? Утопят в джакузи?
Худшие опасения подтвердились. Алена услышала шаги. Понимая, что это ничего не даст, она прижалась спиной к стене возле дверного проема. Ее трясло. Она лихорадочно размышляла, не предстать ли ей перед мужчинами самой, выдав заранее заготовленную легенду про поиски одежды. К счастью, она удержалась, не подчинившись импульсу.
Шаги стихли.
– Тьфу! – прозвучал голос Бачевского, находящегося в метре или двух от двери. – Никак не запомню, где у тебя сортир.
– Налево, – прошипел невидимый Переверзин. – Тише, пожалуйста, Станислав Леонидович.