вздохнул Дорожкин и побежал в кабинет – пририсовывать ножки к корявой кашинской букве «ш» в собственной исковерканной фамилии.
Глава 6
Закрутка и кручина
Велосипед нуждался в смазке и, возможно, переборке. А скорее всего, рассчитывал развалиться возле ближайшей помойки. Дорожкин с немалым трудом проворачивал педали и думал, что, если бы не противный скрип, велик вполне мог быть востребован в качестве велотренажера, но никак не в качестве средства передвижения. Для обзорной экскурсии Ромашкин явно занимал Дорожкину аппарат или у Маргариты, или у самого Содомского. Похоже, визит в мастерскую Урнова откладывать не стоило.
– В мастерскую «Урнов и сыновья», – смахивая со лба пот, на всякий случай вслух поправился Дорожкин, – в ту, где нет дочери.
Погода, которая радовала с утра, внезапно завершилась или взяла паузу, небо потемнело и уже на углу института принялось поливать Дорожкина дождем. Когда он наконец добрался до узкого пешеходного моста невдалеке от собственного дома, то успел изрядно промокнуть. Но на берегу реки дождь кончился, и подул холодный ветер, который немедленно пробрал младшего инспектора до костей. Дорожкин слез с велосипеда и затянул молнию ветровки до подбородка. Веревочные перила гудели от ветра, река под мостом казалась холодной даже на вид. Дорожкин оглянулся на город и с удивлением понял, что ни дождя, ни ветра над ним нет, потому как и кроны лип вдоль Яблоневой улицы не колыхались от его порывов, и дома по улице Носова купались в солнечных лучах. Посмотрел через пожухлую уже луговину на деревеньку и увидел, что и над ней сияют столбы света. У реки же ветер просто пытался сорвать с пешехода одежду. Подумав мгновение, Дорожкин выудил из кармана позаимствованный в дежурке велосипедный замок, пристегнул «железного коня» к столбу и побрел через мост пешком. Справа, в двух сотнях метров, бурлила вырывающаяся через плотину вода, а под мостом в этой воде что-то шевелилось, изгибалось и закручивалось. В какое-то мгновение Дорожкину показалось, что он видит в речных бурунах женские тела и слышит нежный смех, но мост был слишком узок, канат, за который он держался, неприятно колол ладонь, и Дорожкин, стиснув зубы, все-таки перебрался на другой берег. С высокого откоса река казалась обычной деревенской речкой-переплюйкой. Дорожкин поднял комок глины, кинул его на середину, подождал несколько секунд и заторопился через луг к деревне, раздумывая о том, что прекрасно проживет и без медали за спасение утопающих.
За мостом снова начался дождь. Но и ветер не отстал от Дорожкина, заставив младшего инспектора порядком продрогнуть, и деревня показалась ему холодной и мрачной, хотя мокрые коровы на лугу провожали младшего инспектора такими взглядами, словно именно он и был причиной разыгравшегося ненастья. Дорожкин дотопал до околицы, сделал небольшой крюк, обходя бородатого козла, что силился вырвать из земли забитый кол, осмотрелся и не нашел никаких отличий в открывшейся перед ним улице от его родной деревушки. Разве только избы на родной Рязанщине были крыты шифером, а иногда и железом, а тут каждая