Места у нас много, старшую дочь, Вилану, только замуж отдал, горенку, что она с Полункой делила, освободим, младшая и с матерью поспит. Жена моя, Дорина, готовит знатно, не хуже, чем бабы у Фоклина, трактирщика нашего. Да это ж какой почет – магева в доме… – Торин снова взглянул на меня с жалобной мольбой.
Мужик очень хотел, чтобы я отправилась с ним, и не только по доброте душевной, о статусе бородач думал и о том, что, не сумей он доставить волшебницу к себе домой, его дорогая половина будет не слишком довольна. Когда Торин помянул жену, стало ясно, гордится он ею, любит и побаивается. Это гном-то поперек себя шире. «Ну да, мы, женщины, народ такой, не только обворожить, но и застращать любого сумеем!» – самодовольно подумала я и согласилась погостить у Торина.
Обрадованный возница погнал телегу вперед с такой скоростью, будто желал выставить ее на «Формулу-1», сильф, беспечно болтающий ногами у меня на плече, едва не упал. Фаль машинально схватился за прядь моих волос цепкой ручонкой, и я зашипела от боли.
– А магева с фималом и вовсе для жилья благословение, – довольно прибавил повеселевший мужик и принялся разливаться соловьем на тему того, какие уют и комфорт меня поджидают.
– Это как он меня, вольного сильфа, обозвал! – подпрыгивая на плече, завопил мне на ухо Фаль – так, что на пару секунд я вообще оглохла на одно ухо, зато продолжала слышать его негодующий вопль другим. – Меня – и слугой? Я… я ничем не связан, в любой момент могу тебя покинуть!
– Можешь прямо сейчас, – прошептала я, щелчком скинув разбушевавшегося мотылька на телегу. – Половину волос с головы выдрал и оглушил начисто!
Мигом придя в себя, шкодник заткнулся и, трепеща удивительной красоты крылышками, завис перед моим лицом, виновато взмахивая длиннющими ресницами. Интересно, Фаль среди сильфов один такой плейбой на сотню или они все красивые? А может, все дело в том, что мотылек так мал, что я не вижу на его лице никаких дефектов? Да нет, таких сияющих глазищ у людей все равно не бывает.
– Прости, о, прекрасная магева Оса! Я не желал оскорбить тебя, – защебетал негодник, переходя на возвышенный стиль. – Вельми возмутил меня сей неуч, спутавший сильфа с подневольным служителем, повязанным заклятием.
Зеленые, чуть раскосые глаза стали еще более широкими и такими проникновенно-печальными, что я почти расчувствовалась. Ну точь-в-точь «умирающий с голоду котенок», выпрашивающий у черствого человека кус дорогущей ветчины сразу после того, как смолотил миску вареной курятины. Фыркнув, я протянула Фалю раскрытую ладонь, и он, хитрюга, тут же, разулыбавшись до ушей, уселся на ней.
Пока мы тихо препирались с сильфом, выясняя вопросы главенства в нашем маленьком прайде, счастливый Торин подогнал телегу к широко раскрытым воротам, украшенным нехитрой, сделанной с душой и любовью резьбой.
Глава 2
Деревенские истории, или «Скорая рунная помощь»
По чисто выметенному двору от большого бревенчатого дома шла высокая, на полторы головы