они сызнова за свое взялись!»
– А ежели горланить учнут, что брехня все это? – осведомился Лохмотыш.
– Пусть другие ребята шикают на них. Мол, погоди, дядька, горланить, дай человека послушать, а расправу завсегда учинить успеется, вон нас сколько. – И, обрывая дальнейшие расспросы, ткнул пальцем в Игнашку. – Если что неясно, то все вопросы к нему, и слушаться, как меня самого. Считайте, что в ближайшие часы он остался за меня.
Народ, упрямо ломившийся в двери Запасного дворца, поначалу притих, завидев странную процессию, так что нам удалось практически беспрепятственно просочиться сквозь плотную толпу, которая пусть и неохотно, но расступалась перед моими людьми.
Я так и рассчитывал, что не станут они задерживать несущих тяжело раненного Годунова к лекарю. Как-то это уж совсем не по-христиански. Да и оторопел народ – выходит, царевич тоже пострадавший?! Тогда кто отравитель?!
Опять же успели немного поработать языками мои бродячие спецназовцы.
Правда, дальше все пошло гораздо хуже.
Дело в том, что Запасной дворец, как, впрочем, и почти все царские палаты, ограждений и заборов не имел – прямо на улице высокая лестница, ведущая на крыльцо, а на нем дверь на второй этаж.
Дверь, которая в настоящий момент была распахнута настежь...
Это мне жутко не понравилось.
Так, а дальше у нас вход в сени, из которых две двери выводят в разные стороны. Следовательно...
Встречавшему меня сотнику Кропоту я шепнул, чтобы он собрал всех наших людей на одной половине, включая царицу-мать и Ксению Борисовну, а сам вышел обратно на крыльцо.
Окинув строгим взглядом толпившихся на нем людей, я негромко заметил:
– Говорить буду, но вначале... – и указал им на лестницу.
По счастью, среди зевак находилось аж трое моих спецназовцев, которые послушно попятились вниз, увлекая за собой прочих.
– Шумим, люд православный? – скорбно произнес я. – Эх вы... А ведь тут не шуметь – молиться нужно, что за здравие нашего государя, что за здравие престолоблюстителя...
Притих народ, слушает.
Это хорошо.
Начало я, считай, положил, а уж дальше как-нибудь...
– Отравили их подлые лиходеи-бояре на пиру веселом. Рядышком они сидели, из одних блюд одно и то же ели, вот их обоих вместе и...
Но порадоваться мне не дали.
– Да что его слухать, коли он брешет все, латин поганый! – завопил кто-то из задних рядов.
– Это кто ж там не ведает, что я самим государем в православную веру обращен? – сделал я попытку оттянуть неизбежное, но язык логики, доказательств, фактов и аргументов бессилен перед толпой.
Я еще успел поднести руку ко лбу в качестве доказательства, но в этот момент сразу трое, обнажив сабли, рванулись ко мне.
– Дай послухать-то! – возмутился один из моих бродячих спецназовцев, но тут случилось непоправимое.
Ловко подставленная нога Лохмотыша помешала самому первому – им оказался неугомонный крепыш