в ее теле.
Когда система слежения, навешанная Тимуром на жену, впервые показала ему, как гордую созидательницу бросает на колени приступом тошноты, бравый революционер вылетел из Сети, точно получив неласкового пинка от ками-хранителя.
Птицей подорвался со спальной циновки. Вызвал досье медицинских центров, развернул адресную книгу. Какому врачу доверить скрытую в хрупком теле тайну? Могущественный советник едва не снес дверь в ее покои, чтобы застыть на пороге. В полной и унизительной беспомощности.
Как выяснилось, он недооценил Нобору. Опять. Приставленный к супруге Кикути самурай, помимо прочих своих неисчислимых достоинств, оказался еще и медиком. Боевым хирургом, конечно, а не акушером, но в их ситуации это легко могло оказаться плюсом.
(Вот потому и рассыпаются, не успев толком сформироваться, коварные планы. А как просто было бы избавиться от «охранника», заявив, что засвеченную в авантюрах божественного владыки личность могут заметить рядом с госпожой!)
Тимуру заявили, что все происходящее с его супругой совершенно естественно для женщины, вынашивающей ребенка преимущественно в физическом пространстве. Что, разумеется, было абсолютной неправдой – господин Канеко поднял достаточно медицинской статистики, чтобы понять: при столь плотном контроле над внутренними процессами организма врач должен был бы смягчить симптомы. Как минимум.
На вопрос, почему госпожа не сбежит в виртуальность, советник получил два ровных взгляда и несгибаемое: «Традиция». Ему оставалось только сжимать зубы. И зачем-то все чаще самому возвращаться в реальность.
Кимико, никак не реагируя на его присутствие, продолжала оставаться непогрешимо вежливой. Что получалось у нее на удивление естественно, учитывая, что госпожа почти не раскрывала рта в его присутствии. Вдова Кикути скользила по поместью белой тенью, бессловесной и отстраненной. Она, казалось, была полностью погружена не то в безмолвную скорбь, не то в сложный дизайнерский проект, выполняемый по заказу гильдии навигаторов.
Тимур (и месяца не прошло!) сообразил наконец, что супруга ведет себя в строгом соответствии с требованиями, традиционно предъявляемыми к молодой жене. Изысканно и безупречно. Ни единым жестом не давая понять, что мысли ее и чувства хоть в чем-то могут не соответствовать предначертанной роли. Женщина тихо, с достойным лучшего применения усердием загоняла себя в оковы древнего этикета.
Что само по себе было бы не так уж страшно. Если бы еще Железный Неко имел хоть малейшее представление о том, какой именно из многочисленных канонов она выбрала. И что за правила требуется соблюдать господину ее супругу!
Так, например, растерявшийся «почти-варвар» был ошарашен тем, как странно творцы, живущие в одном доме, делили время и пространство. Совместные трапезы, работа бок о бок, молчаливые вечера в гостиной. Советник Канеко привык к тому, что реальность вне боевой операции ограничена капсулой жизнеобеспечения. И оказался совершенно не готов к тесному переплетению