корабль поднял Андреевский флаг! Наверняка какой-то отвлекающий маневр кого бы ни было. Но когда броненосец с удвоенным количеством башен главного калибра лег в дрейф и все орудия на нем находились в диаметральной плоскости, от высокого борта отвалил катер и направился к «Богатырю», то в принципе все сомнения отпали. А уж когда на палубу поднялся улыбающийся и здоровый Руднев Всеволод Федорович в сопровождении Степанова и Бернеса, вообще вся команда прокричала: «Ура!» Улыбки появились на лицах обычно суровых матросов.
Иессен пригласил нежданных гостей на завтрак, Стемман присоединился и офицеры с «Варяга» тоже. Формальные приветствия остались в стороне. И спасшиеся из Чемульпо, быстро позавтракав, перешли к сути дела:
– Восторгаюсь вашим мужеством 27 января. Выйти вдвоем против шести противников и восьми миноносцев – это подвиг, достойный практически боя брига «Меркурий». Думаю, ваши имена будут навечно запечатлены в списках российского императорского флота.
– Да, сегодня 22 февраля, двадцать шесть дней всего прошло, мы приняли в Циндао по приказу государя императора броненосец «Виттельсбах» и переименовали его в «Варяг» по высочайшему повелению государя императора. Приняли корабль и, миновав Цусимский пролив ночью, без огней почти, прибыли во Владивосток и встретили вас, – рассказал Всеволод Федорович.
– По моим данным, сегодня адмирал Камимура должен подойти к Владивостоку и обстрелять его в отместку за наш рейд к Хоккайдо.
Присутствующий Стемман улыбнулся.
– Да уж, читали в газетах, что вы уничтожили и «Фусо» с «Такао», и три канонерки. Как это, чувствовать, что вражеские корабли тонут? Ваш подвиг не менее значительный чем наш, вы по крайней мере утопили несколько кораблей противника, – сказал Степанов.
– Но как Камимура будет бомбардировать Владивосток? Там же льда полуметрового на пять миль примерно от берега. Орудия не достанут, – поинтересовался штурман Беарлинг.
– Важно не это, а то, что в японском отряде, милейший Всеволод Федорович, будет присутствовать крейсер «Асама», согласно Вашему рапорту, ушедший в док на ремонт. А это, согласитесь, как-то не вяжется с Вашим геройством в Чемульпо, – сказал Иессен.
– Не может быть. Это, вероятно, крейсер «Токива» – его систейшип.
– По моим точным сведениям, это «Асама». И хоть Вы на данный момент подчиняетесь адмиралу Старку, находящемуся в Порт-Артуре, и других инструкций, вероятно, у Вас нет, я прошу, и это в Ваших интересах, вступить под мое командование и отразить набег японцев на Владивосток, – попросил Руднева Иессен.
Всеволод Федорович, недолго думая и переглянувшись с Берлингом, ковырявшимся в тарелке, и Степановым, который пригубил стопку коньяка, сказал:
– Я и «Варяг» к Вашим услугам, постоим за честь матушки России!
Офицеры подняли бокалы и произнесли тост за победу русского оружия, и договорились, что «Варяг» держится в кильватере отряда, в случае отрыва