она помогла поймать убегающего преступника. Всё, что произошло тогда, плыло перед глазами:
…как мужик перебегает дорогу, ударив локтем ей в грудь, и не извинившись, решил продолжить свой замысловатый бег, но не тут-то было. Она! Мотильда Абросимовна была не из робких и спуску никому не даст. А было так:
Накрапывал мелкий дождь. Но она, выйдя из магазина и отойдя чуть в сторонку, собиралась открыть зонт. Это был зонт всем зонтам зонт. Старый, надежный, с длинной, загнутой ручкой – для удобства держания в руках.
Вот этим самым зонтом она и вернула мужика на место. Решение пришло молниеносно. Она даже (потом) сама удивлялась, как это все быстро произошло. Зацепив, загнутой ручкой зонта, за воротник расстегнутой куртки бегуна, потянула к себе, тот и опомнится, не успел, как оказался возле неё. И пока пытался скинуть куртку, она размахнулась сумкой, в которой лежали продукты, включающие в список, приобретений в магазине, несколько банок вареной сгущёнки, любимую Игорьком. Для него родимого и купила. Пригодилась и для другого благого дела, опустившись на голову мужика. Что привело к падению не успевшего освободиться от куртки, запутавшись в её рукавах. Упал ниц, распластавшись возле её ног. Хотел вскочить, да только был тут же вернут в прежнее положение методом: нажатия ноги на сопротивляющееся тело. А тут и омоновец подоспел, скрутил мужика, да в подъехавшую машину, с надписью: «Милиция», затолкал. Опросил её как свидетеля, записав, в блокнот, адрес, распрощался. А через неделю её пригласили в управление милиции, где вручили грамоту и рубашку цвета хаки вот с тех пор, как она говорит: «…блузка для нее самое ценное и надевать ее будет только в самых торжественных случаях».
Вот и сегодня полюбовавшись на блузку надела, и стоя перед зеркалом, пригладила её на груди, поправляя воротник, прошептала:
– Медали за отвагу не хватает! Эх, Настенька! Игорек, ты готов? – крикнула она, выходя из комнаты. – Ну и молодца! – Увидев стоящего во всей красе внука, одетого в спортивный костюм и с сумкой на плече. – Кроссовки надевай! – скомандовала она.
Игорек, зная характер бабы Моти и то, что она не терпит промедлений: если в её голосе слышатся нотки командира, перечить и медлить не стоит. Мальчик тут же влез в кроссовки и стоял по стойке смирно, вытаращив глаза на бабулю:
– Готов, – гаркнул он, приложив руку к виску.
– К пустой голове руку не прикладывают… кепку на голову… так… так, – баба Мотя озабоченно оглядывала полочку с обувью: – А, где мои топы?
– Так ты ж вчера бабе Вере дала дойти до дома…
– А-а, так она мне не вернула… ладно, – махнула она рукой, – вот эти, – беря туфли снохи Верочки, улыбнулась она.
– Бабуля, ты что? Ты ж не сможешь на них! Видела бы ты, как мама на полусогнутых в них ходит…
– Ничего и не в таких ходила! – похлопав внука по плечу и держась за него, натянула остроносые, на высоком каблуке туфли, шагнула. – Нормально, – пройдясь по коридору, еще могу! Ну, в путь, дорогой.
Дальнейшее