летают в вышине,
синицы на подачки мастерицы,
а ежики гуляют в стороне.
Ну как опять с напастями бороться,
подмога не спешит, ушла в полет,
и нечисть над садовником смеется,
прибавив, как положено, забот.
Нирвана
Свой трон во дворе вижу чаще и чаще,
зовет прислонить исхудавшие чресла,
нет времени в жизни любимей и слаще,
чем эта забота усталого кресла.
Задумчивость просит уйти в нирвану,
куда с костылем, да душой разбитой
не хочется мне потакать балагану,
я сердце наполню природной палитрой.
Сосед- горемыка врубает косилку,
какие тут могут возникнуть полеты!
поселок в субботу пропах лесопилкой,
когда же жильцы отдохнут от работы?
Нирвана пускай переждет катаклизмы,
а я наберусь в понедельник флюидов
природа очнется от шумной жизни
приезжих из города эрудитов.
Как всегда
Сегодня первое июня и среда,
да, лето накатило, так всегда,
а крыши от росы еще ржавеют,
и стекла по утрам пока потеют-
не беда.
Я утром, в три, таращился на свет,
валялся на тахте полураздет,
душа в потемках явственно дрожала,
как будто мне блаженства обещала-
в обед.
Растаял сон в глазах, встаю, бодрясь,
своей разгульной жизни устыдясь,
ступлю на пол прохладный и приятный,
взгляну на Лик суровый и занятный-
помолясь.
Все начинается с утра и вот- среда
меня не обманула, как всегда,
в свой мир непредсказуемый пустила,
соломки где-то даже подстелила-
без труда…
Игра воображения
А если мертв уже? Попробуй угадать,
дыхание- не в счет, глаза обманут
мы долго будем всуе умирать,
пока нас не сотрут и не отстанут.
Любить, растить, надеяться- еще,
стирать, варить и тихо возмущаться,
считать, что ты по чистому прощен,
но будешь в свет с обманом возвращаться.
Не будь наивен, жизнь- загадка, пшик,
и кто за занавесками блефует?
он страшен, дерзок, даже многолик,
от каждой нашей мерзости ликует.
Вселенная молчит, а мозг твой- где?
ты- в страхе, ты- в беспомощном броженьи,
кругом- иллюзия, обман царит везде,
весь мир- твоя игра воображенья…
Хандра
А потолок мой весь в сучках,
канун дурного вторника
озноб по телу, да в руках
обычный день затворника.
Лежу на старенькой тахте,
веду с собою споры,
картошка стынет на плите
и мокнут в дождь заборы.
Верчусь,