кусок за куском плоти, эти трое беспощадно избивали уже не защищающегося парня. Благо, на Лансе была хотя бы нательная защита, однако кроме головы, которую разбили в край настолько, что уже сами задиры в ярости перестали по ней бить. Ссадины, рассечения и раздутые гематомы полностью скрыли прежнее симпатичное и мужественное лицо Власа. Его пепельные русые волосы были испачканы землей и ссохшейся кровью. Блондинчик еле дышал, звуки при расширяющейся болезненно диафрагме были скорее схожи с хрипом, который взывал о помощи хоть от кого-нибудь. Хоть за его избитым лицом и было сложно прочитать эмоции, но удачливый не заплывший правый глаз смотрел на небо и будто задавал вопрос “Почему? За что?”
Его приятели, как назло, в этот день были вызваны проходить мед-комиссию, так как находились во втором потоке мужского корпуса первого курса. Вся же толпа, наблюдающая за этой жестью, как будто бы отключила свой звук. Все молчали и будто не дышали. Настолько всё вокруг было напряженно и волнительно. Этот страх пронизывал каждого, отнимая контроль над чувствами и телом. К слову сказать, “образцовые” юноши должны были вскоре стать правозащитниками, но почему-то ни у одного не колыхнулось сердце, чтобы закрыть грудью Власа. Скорее всего, у данного поколения было наглухо отбито и заколочено на гвоздь всякое мужество, родители просто не воспитывали его в своих детях. То же касалось Като и его приятелей, хоть Чешуа и был в смятении, он всем своим видом не хотел показывать свой страх, так как всегда волновался о своем “крутом” облике среди ровесников, старался смотреть на подобные стычки, как на пустяки. Каткема сам себя корил за такую черту, но перебороть в себе ее не мог.
Тем временем, трое обидчиков подустали пинать бесчувственное тело, и Ми-Фенг с окровавленным носом, и Келеппо, тоже получивший неплохих тумаков: у него была сломана челюсть, рассечена левая бровь, опухли скулы, разбита переносица и правый глаз закрыт отеками, и даже целенький, но растрёпанный Ланс, который занял главное призовое место – подлец года, так как подтянулся ближе к концу схватки. Они огляделись вокруг и молча пошли в сторону раздевалки и душевой, а за ними вслед семь девиц, тесно общавшихся с троицей. Зная их, Анна предположила, что те пошли залечивать раны подлых любимцев и воспевать их победу.
– Мда… они, видно, не лучше своих засранцев, – сказала она.
Только когда те удалились, несколько парней подбежали к безмолвно лежащему Власу и понесли его, полностью подняв, стоять он не сможет еще дня два. Тут же вспыхнули бурные, эмоциональные разговоры, возгласы и споры, толпа резко пробудилась из спящего состояния.
– Похоже они уже давно с ним цапаются, поэтому атмосфера так быстро накалилась, – подметил Арти.
– Я думаю, пора идти переодеваться, пока всю толпу не призвали к разбирательствам, – проговорил торопливо Зверь с долей страха.
– Да, ты прав, – подтвердил Артед.
– Что ж ребят, тогда во сколько собираемся в центре сегодня? – спросил Като, будто ничего