от страха и от радости одновременно.
Я давно стоял готовый к выходу на пороге нашей спальни, а Лоретта продолжала с мрачным видом вытаскивать одно платье за другим, не зная, какое надеть. Мамма мия, сколько же у нее платьев помещается в шкаф! Интересно, это обусловлено ее женской натурой или профессиональной принадлежностью? Спасибо небу, что все они хотя бы не из высокой моды… Она надевала одно, смотрелась в зеркало и с недовольным видом снимала его. С каждым новым платьем недовольство все больше напоминало злость, а очередное платье с остервенением летело чуть ли не на пол. Она хотела по максимуму скрыть свой живот, но ей это не особо удавалось. Интересно, а что она хочет, если ей меньше, чем через два месяца рожать? Она была категорически недовольна своим внешним видом, несмотря на все мои искренние заверения, что она замечательно выглядит. Она действительно была очаровательна в образе будущей мамы. Я вообще не понимал, чем ей не нравилось отражение в зеркале. Она считала, что у нее огромный живот. Я не имею ни малейшего представления, какой живот на 7-м месяце считается нормальным, но мне она казалась вполне аккуратной. Сзади вообще невозможно было догадаться, что она беременна. В профиль, конечно, было заметно. Но это же был живот, который скрывал ребенка, а не слишком много жира! И всем это было очевидно, я уверен! Я совершенно не понимал такого негативного отношения к своей внешности с ее стороны.
В конечном итоге, мы с Лореттой все-таки переступили знакомый порог ресторана. Мы часто ужинали в этом ресторане в компании хороших друзей. В тот прохладный субботний вечер к моменту, когда явились мы, все остальные друзья уже были в сборе. Все со своими спутницами жизни, кто-то с временными, кто-то с уже вполне устоявшимися. С некоторыми мы столкнулись еще у входа, где друзья курили и смеялись. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами и поцелуями в щеки с женщинами, мы с Лореттой поднялись по лестнице и оказались в том зале, где для нас был накрыт длинный стол.
Едва я переступил порог этого зала, мое сердце устремилось куда-то в направлении пяток, дыхание почему-то затруднилось, а ладони моментально вспотели. Я смотрел в ее красивые глаза, а сердце в груди отплясывало какой-то неистовый танец. Я думал, что за эти недели мои чувства улеглись, хоть интуитивно и понимал, что в действительности это были просто слабые попытки засунуть этим чувствам в рот кляп. Но я свято верил, что хорошо справляюсь. И только сейчас, увидев ее, я понял, что у меня не получилось…
– Флавио! Лоретта! – воскликнул Мирко и быстро направился к нам, радостно улыбаясь. – Как поживаете? Мы так давно не виделись! Лоретта, у тебя такой необъятный живот! – тут я даже заволновался за моего друга: моей жене нельзя говорить таких слов, она очень нервно к ним относится. – Наконец-то, я могу познакомить вас с моей девушкой. Кьяра, это мой лучший друг, Флавио, и его жена, Лоретта.
Глаза Кьяры стали совсем большими, а лицо буквально вытянулось от изумления. Она даже не смогла ничего сказать, лишь машинально протянула мне руку для пожатия.
– Ou,