собственного поведения, но больше всего на свете я сейчас хотела, чтобы Захар ушел и оставил нас с бабушкой вдвоем. Только с ней я хотела попить горячего чаю и уснуть. А обо всем остальном я лучше подумаю завтра, на более трезвую и менее сонную голову.
– Прогнала гостя, да? – Бабушка смотрела осуждающе, но не строго.
– Бабуль, я так устала, что сил нет.
– Ладно, чего уж там… Просто неудобно перед человеком…
– Нормально.
Сама себя не понимала. Почему меня уже во второй раз, при встрече с Захаром, не покидает мысль, что обиженной должна чувствовать себя я. Неужели срабатывает природная вредность?
– Ты не можешь выйти за него!.. – кричал Иван.
Ветер гнул деревья до самой земли, поднимая в воздух пыль и сухие листья. На небе собирались грозовые тучи. Все чаще мелькала молния, и резко похолодало. Я куталась в шаль, но ноги словно приросли к земле и не пускали домой.
– Могу, Ваня. Я уже его невеста. Пока ты был в городе, меня сосватали.
– Ты моя! – Иван схватил меня за плечи. Руки его прожигали одежду, но не согревали. Глаза лихорадочно блестели на бледном уставшем лице.
Как же мне было погано! Надо бы оттолкнуть его, уйти, не вселять надежду. Но не могла я… еще хоть немного побыть рядом, поглядеть на такого родного, любимого…
– Пойдем со мной. Вера, ты слышишь меня?
Иван встряхнул меня и заглянул в глаза. Он принялся осыпать поцелуями мое лицо, стирая следы слез, шептать на ухо слова любви, опаляя горячим дыханием. Голова кружилась все сильнее, а в мозгу билась единственная мысль: «Нельзя! Нельзя!..»
Я принялась вырываться, упираясь ему в грудь.
– Пусти, Вань, мне пора… Пусти, говорю!
– Не могу.
В порыве отчаяния он с такой силой прижал меня к себе, что нечем стало дышать.
– Я жить без тебя не смогу. Мне уже сейчас воздуха не хватает.
С неба начали падать крупные капли. Того и гляди ливанет.
Я высвободилась из его рук, заметив, как безвольно они упали, и голова свесилась на грудь.
– Прости меня, Вань. Не пойду я против родительской воли.
Обратной дороги я не видела. Слезы и дождь застилали глаза. Не забыть мне его лица, никогда. Он смотрел с недоверием, растерянно… и где-то глубоко зарождалась ненависть. Ее я не видела, но чувствовала всем своим существом.
Дома я заперлась у себя и не выходила до ночи, как мать ни звала. Даже если отец прикажет, все равно не выйду. Пусть двери ломает.
Я все думала, как оградить Ваню от себя, сделать так, чтоб не видеться даже случайно. Свадьбу назначили на Покров, значит, еще месяц впереди. Потом я переберусь в дом Григория, и начнется у меня другая жизнь…
Ночью я проснулась от какого-то шума. Сначала решила, что показалось, привиделось во сне. Но звук повторился. Тогда я поняла, что кто-то тихонько стучится в окно.
– Ванька! С ума сошел?! А ну как отец услышит?..
Он меня не слушал. Проворно влез в окно и огляделся.
– Собирайся! Только самое необходимое… –