на Васю, как будто продолжая только начатый разговор.
Но я ни секунды не переживал по данному поводу. Ведь у нас была общая цель. Да и разве очередь – это помеха для друзей, которые ищут красоту?! Нет, не помеха, ты и сам это прекрасно должен понимать.
Итак, там, конечно, была очередь, но любой петербуржец знает, как в случае крайней (!) надобности ее можно обойти. Подчеркну тебе еще раз, что в остальных (не экстренных) случаях петербуржцы без очереди не лезут. Мы предпочитаем стоять в очереди в музей и осознавать свою важность. Это такой ритуал, и я не могу тебе сказать с уверенностью, ходили бы питерцы в музеи, если бы там не было очередей перед входом.
Как ты понимаешь, этот раз был экстренным. И мы ну никак не могли стоять в очереди. И это не потому, что мы не могли стоять (а мы не могли), а потому, что в очереди было много гостей столицы. И они просто по внешнему виду, не разобравшись в нашем внутреннем мире, могли составить себе неправильное представление о жителях культурной столицы России. А все петербуржцы очень заботятся и беспокоятся о том, чтобы у наших гостей сохранились только хорошие представления о нашем прекрасном, пусть и холодном зимой, как в данном случае, городе. Так вот, о способе пройти без очереди.
В кассу мы не пошли, мы пошли сразу к бабушке, которая отрывает корешки от билетов. Запоминай текст, дружище:
– Здравствуйте, какой хороший день сегодня. А вы не могли бы позвать Валентину Александровну из четвертого отряда? Скажите, что тут ее внук и принес ей то, что она просила.
Все! Имя-отчество, как и номер отряда, я придумал на ходу, да это и не важно. Вряд ли все бабушки в Эрмитаже знают друг друга по имени-отчеству. Но! Что мы имеем. К кому-то из них, бабушек, охраняющих шедевры за нищенскую зарплату, пришел внучок. И что-то принес. По ее просьбе. Врубаешься? Напомню тебе еще раз, что это метод – только (!) для крайних (!) случаев. И, естественно, никто не пойдет тебе никого звать, но и не пустить тебя будет неправильно. И что? А вот:
– Да ты иди сам, внучок, да сам ей и передай. Четвертый отряд сейчас в левом крыле, где Пикассо, найдешь? Да и посмотри вокруг по дороге, приобщись к искусству.
Итак, мы пришли и зашли. И самый первый экспонат нас накрыл прямо у начала главной лестницы. Не успели мы и шагу ступить вверх, на второй этаж, как увидели Это.
И Оно было прекрасно. На него как раз падал солнечный свет, и тысячи лучей, переламываясь в цветной наборной мозаике, давали изумительный узор. Это была как бы вещь в себе. Самодостаточная и обладающая собственным смыслом, независимо от того, наблюдает ее кто-нибудь или нет.
«Искусство в чистом виде», – сказал Вася, и все с ним согласились. Но этого было мало. Солнце, зимнее скупое солнце, освещавшее это произведение, как будто заставляло его не только сиять изнутри, но и освещать своими бликами и переливами света себя же. И это было восхитительно. Предмет как бы вступал в дискуссию с окружающим миром, а потом незаметно, как бы исподволь, и с наблюдателем.