план, но шепчущий хор в голове Нины становился все громче, и она будто со стороны услышала собственный голос:
– Надо ехать в Кеджерут и Гефвалле. Беженцы, которые не явились на встречу, не могли просто передумать.
– Сама знаешь, их скорее всего схватили, – проговорил Адрик.
Открой им правду, любовь моя.
– Знаю, – кивнула Нина. – Но вы ведь слышали, что сказал старик. В Кеджеруте пропадают девушки.
Скажи им, что слышишь зов мертвых.
Матиас, я в этом не уверена.
Одно дело – вести мысленные беседы с мертвым возлюбленным, и совсем другое – утверждать, будто чувствуешь… что именно? Нина не знала. Но понимала, что шепот голосов в мозгу – не игра воображения. Что-то тянуло ее на восток, в речные города.
– Есть еще кое-что, – прибавила Нина. – Женщины, с которыми я работала, утверждали, что вода в реке у Гефвалле отравлена, что город проклят.
Адрик внимательно посмотрел на нее. Как там она говорила Джесперу в Кеттердаме? «Подсказать тебе лучший способ отыскать замаскированного гриша? Следи за чудесами и слушай истории, которые рассказывают детям на ночь: байки о ведьмах и волшебстве, наказы не ходить в «плохие» места… Все это – опознавательные знаки странного и, по меркам простых людей, необъяснимого. Чаще всего байки остаются байками, но порой в тех местах, что упоминаются в рассказах, можно обнаружить гришей, скрывающих свои способности из страха перед властями. Гришей, которым можно помочь».
Скажи им правду, Нина.
Нина потерла озябшие плечи.
Матиас, ты как тот пес с косточкой.
Волк, а не пес. Я рассказывал тебе, как Трассел грыз мои ботинки, если я не подвешивал их высоко на дереве?
Рассказывал. Чего только Матиас ей не рассказывал, отвлекая от мыслей о пареме, когда она выходила из-под влияния наркотика. Именно Матиас помог ей выжить. Почему же она не смогла сделать для него то же самое?
– Проклятье, отравленная вода, – продолжала Нина. – Если ничего не обнаружим, повернем на юг, и с меня сытный ужин.
– Во Фьерде? – переспросил Адрик. – Не стану ловить тебя на слове.
– Но если я права…
– Хорошо, – заключил Адрик. – Я отправлю весточку в Равку о том, что нам нужен новый порт, и мы двинемся в Гефвалле.
Шепот в голове Нины стал тише, превратившись в умиротворенное бормотание.
– Нина… – Леони помедлила. – Там такой простор… И так красиво. Ты могла бы найти для него… место.
Нина устремила взор на темные воды, на огни, поблескивавшие на берегу. Найти для него место. Как будто Матиас – старый платяной шкаф или растение, которому нужно определенное количество света. Его место рядом со мной. Нет, неправда. Матиаса больше нет. Осталось только его тело, которое без тщательного ухода Леони давно бы сгнило.
К горлу Нины подступил комок, но она решила, что не заплачет. Два месяца провели они во Фьерде, почти четырем десяткам гришей помогли