Тоже будет худо?!
– Тогда и тебе будет смерть. Через девять дней – всё так же негромко, но твёрдо, ответила баба Сейда.
И тёмные глаза её при этом были неподвижны.
Шнурок выдохнул – шумно и протяжно. Винтовка мелко тряслась в его руках. Над головой Шнурка, невесть откуда, начала кружиться и лениво жужжать большая синяя муха. Нервно отмахнувшись, Шнурок торопливо посмотрел на офицера вдалеке. Тот опять легонько постукивал стеком по ладони.
– Да к ч-чёрту!!! – яростно процедил Шнурок, рывком закинув винтовку на плечо. – Я в это не верю. Идёмте все!
И решительно двинулся к крыльцу. Баба Сейда неподвижно смотрела, как он с топотом взбегает по дощатым ступеням.
– Помни про худо – лишь кратко заметила она.
– Пошла вон! – в бешенстве выпалил Шнурок и повернулся к полицаям, всё ещё стоявшим у калитки. – Я один таскать не буду! Кто идёт со мной?!
Секунду помявшись, от кучки отделился Репка и вошёл во двор. Остальные стояли, точно приросли к земле.
Офицер вдалеке по-прежнему игрался со стеком.
– Я вам вечером припомню! – прорычал Шнурок двоим полицаям и развернувшись, остервенело пнул входную дверь.
Витя напрягся, ожидая за порогом что угодно после ведьминых угроз. Однако, там были обычные, тёмные сени.
Правда и они теперь казались похожими на чёрную дыру, или зев чудовища. Шнурок стремительно вошёл в проём и исчез во тьме, словно ступил в гигантскую раскрытую пасть.
Во дворе настала тишина. Витя приготовился услышать вопль из темноты, или треск провалившегося пола. А может тяжёлый удар рухнувшего сверху бревна.
Но, по дому стучал лишь раздражённый быстрый топот. Потом, загрохотало пустое ведро, и резко скрипнула вторая дверь. Через миг, в одном из окон – в комнате – мелькнул силуэт Шнурка.
Тогда и Репка, чуть помедлив, поднялся на крыльцо.
Баба Сейда отрешённо смотрела куда-то в землю, словно отгородившись от происшедшего.
Двое полицаев робко переступили через калитку.
– Захар… – окликнул один из них Репку. – Может мы… Давайте, вы через окно нам всё передадите… Чего топтаться-то там вчетвером…? – забормотал он, трусливо поглядывая на бабу Сейду.
Ничего не ответив, Репка вошёл в избу.
Баба Сейда же молча спустилась с крыльца и двинулась вон со двора – лишь посох тихо постукивал по земле.
Позади неё, в окне за стеклом возник Шнурок и толкнул ладонью раму, но створки не открылись.
Перекосившись от гнева, Шнурок скинул с плеча винтовку и жёстко врезал по раме прикладом. Раздался глухой удар, колыхнулись стёкла – окно по-прежнему не поддалось.
Тогда Шнурок ударил с размаху, сильнее и злее. Сухо треснула древесина, створки резко распахнулись во всю ширь, а затем пружинисто схлопнулись обратно. И окно взорвалось россыпью мелких осколков.
Полицаи во дворе пригнулись, как присели. Шнурок едва успел вскинуть ладони, с грохотом уронив винтовку. Сотни стеклянных иголок вмиг посекли его ладони и пальцы, во все стороны брызнула кровь. Шнурок истошно заорал,