Ворон. иеродиакон Никон (Муртазов)

с нами вышла.

      Поднимается батюшка по лестнице такой озабоченный, но со всеми ласково здоровается. А когда поравнялся с этой девушкой, сказал:

      – Из-за тебя ведь приехал, а уж торопился как.

      Мы, конечно, ничего из этих слов не поняли, а девушка, видим, смутилась и как бы испугалась. А он продолжал ей говорить:

      – Сейчас молебен служить будем, а потом я с тобой поговорю. Никуда уходить не смей, слышишь? – уже грозно ей под конец сказал и пошел облачаться.

      Отпели мы молебен, помолились, и девушка с нами. Потом батюшка вышел. Взял ее за руку и говорит:

      – Ты безумная, что это задумала. А ну-ка иди сюда.

      Отошли они в сторону, и долго он ей что-то говорил, а девушка сильно плакала. Потом батюшка повеселел, благословил ее и, слышим, говорит:

      – Ну, успокоилась?

      Девушка благодарит его, руки целует и в ноги ему поклонилась. Попрощался о. Иоанн со всеми и сказал:

      – Больше у меня здесь дел нет, – и уехал.

      Ну мы, конечно, давай девушку спрашивать, о чем он с ней говорил.

      И она нам рассказала, что был у нее жених и что уже свадьбу назначили, но он увлекся другой, а ее бросил. Горевала она сильно и решила себя жизни лишить – под поезд броситься. Долго не могла собраться с силами, чтобы это совершить. А в этот день, как к нам прийти, она решилась покончить с собой. Очень уж ей было тяжко на душе, и она зашла напоследок к нам в монастырь, чтобы прямо от нас ехать на вокзал. А дорогой батюшка, почувствовав ее горе, приехал и начал бранить ее, что она на такой шаг решилась.

      Когда она пообещала отказаться от задуманного, он ей сказал:

      – Ты скоро замуж выйдешь за хорошего человека, и детки у вас будут.

      Девушка ушла от нас веселая, радостная, а потом вскоре после этого действительно вышла замуж и очень хорошо жила со своим мужем, и детки у них были.

      Непонятная молитва

      Мой отец с большим предубеждением относился к отцу Иоанну Кронштадтскому. Чудеса и необыкновенную популярность батюшки он объяснял гипнозом, темнотой окружающих его людей.

      Жили мы в Москве, отец занимался адвокатурой. Мне в то время минуло 4 года, я был единственным сыном у родителей и в честь отца был назван Сергеем. Мои родители безумно меня любили.