не выглядите joyeux[31]. Кажется, в вашем сердце всегда царит печаль.
Улыбнувшись, он пожал плечами.
– Присутствие рядом дочери смягчает ее, как и ваше дружеское расположение ко мне, мадам.
– Не тратьте на меня попусту свое очарование, месье. Будьте со мной предельно откровенны. Обещайте, что подыщите себе подходящую партию для брака.
– Я постараюсь, мадам, – произнес Уильям, – а теперь прошу вас сказать, зачем вы призвали меня ко двору.
– По другому делу… Мой супруг высоко ценил ваши советы касательно Приграничья.
– Он не всегда им следовал.
– А я буду. Вы хорошо разбираетесь в нравах шотландского Приграничья. И этим сможете мне помочь.
– Сочту за честь, мадам, быть вам полезным.
– До меня дошли сведения, что англичане с помощью золота пытаются перетянуть лордов шотландского Приграничья на сторону короля Генриха, – сообщила королева.
– Мадам, – прервал ее Уильям, – ко мне самому не так давно обращались с этим делом. Я тоже собирался поговорить с вами об этом.
– Вы знаете тех, кто принял деньги и почему?
Скотт отрицательно покачал головой.
– Пока что нет. Некий английский лорд осторожничает, держа все в тайне.
– Регент и Малис Гамильтон считают, что король Генрих планирует снова пойти походом на Шотландию. Король хочет купить поддержку жителей Приграничья. Он вообще предпочитает править, используя подкуп, похищения и интриги.
– Я принял их деньги, мадам, – тихо признался Уильям. – Я думаю, вы догадались почему.
После непродолжительного молчания Мария де Гиз сказала:
– Да. Вы добровольно решились стать моим шпионом… А я-то собиралась вам как раз это предложить…
Уильям склонил голову, подтверждая свое согласие со всем услышанным.
– Англичане думают, что все шотландцы нуждаются в деньгах, поэтому они предложили мне изрядную сумму. Теперь, когда я у них в милости, постараюсь раскрыть их намерения.
Королева облегченно вздохнула.
– Король Генрих утверждает, что поддерживает права моей дочери на трон Шотландии, но я опасаюсь, как бы он не задумывал чего-нибудь скверного против нее. Регент и мои советники не верят, что король Генрих бессердечный до такой степени, чтобы решиться отобрать дочь у матери, – рука, лежавшая у нее на бедре, сжалась в кулак, – однако я не могу спать спокойно по ночам, все тревожусь за дочь.
Голос ее дрогнул. Уильям прекрасно понимал сомнения королевы. Она нуждалась в том, чтобы кто-то гарантировал ей безопасность дочери.
– Пока я мало знаю об их интригах, мадам, но я поделюсь своими подозрениями. А как только узнаю больше – сразу дам вам знать.
Мария де Гиз кивнула, преисполненная благодарности.
– Только этого я и прошу. Регент позаботится, чтобы замешанные в заговоре не ушли от ответственности.
Уильям подался вперед и, понизив голос, чуть торопясь, поведал все, что он знает.
Под конец своей речи он склонил голову и произнес:
– Клянусь