виновато, говорил: «Если, дескать, что не так, прошу извинить!»
– Тьфу! – сплюнул в сердцах Гришка. – Ска-т-тина!
4. Опять – двадцать пять!
Только лишь двое из соклассников не докучали новенькому своими расспросами. Сапожков это приметил сразу. То были Малышев и Остапенко. Они особняком стояли у окна в коридоре и о чём-то переговаривались между собой, ни разу даже не взглянув в его сторону. А им и впрямь некогда было заниматься созерцанием «диковинного объекта». У них были свои, не менее важные проблемы.
– У тебя лист с собой? – спросил Саня, протягивая руку после утвердительного кивка. – Давай сюда, посмотрим.
Кузя достал из кармана брюк аккуратно сложенный лист печатной бумаги и передал его Сане.
Дело в том, что друзья проводили опыты по мысленному внушению на расстоянии по методике американского исследователя доктора Райна, описанной одним знаменитым ленинградским профессором в его книгах.
Методика эта осуществлялась при помощи так называемых карт Зенера. Таких карт было пять. Каждая из них представляла собой небольшой прямоугольный листок белого ватмана с одной из пяти чёрных фигур в виде круга, квадрата, креста, звезды и трёх волнистых линий.
В опыте применялась колода из двадцати пяти таких карт, где каждая из пяти вышеуказанных повторялась соответственно пять раз.
Кузя сам предложил Сане, чтобы именно тот передавал ему мысленную информацию, а сам он будет её мысленно принимать. Это обстоятельство он объяснял тем, что у Сани сильный, волевой характер, а у него, у Кузи, колеблющийся, неуравновешенный, приближающийся к слабому. На том и порешили: Сане быть передатчиком информации, выражаясь научным языком – индуктором, а Кузе – её приёмником, или иначе – перципиентом…
– Да-а, – протянул в задумчивости Остапенко, раскрыв и сверив содержимое обеих листков, своего и Кузиного. – Что-то не особо сходится… Опять – двадцать пять!
Вот уже как целый месяц – вчера был последний день, – они оба, по вечерам, каждый у себя дома, когда все домашние начинали уже видеть первые сны, закрывали за собой поплотнее кухонные двери. Установив на столе телефоны, усаживались за него и созванивались. Перед каждым из них находился чистый лист печатной бумаги и шариковая ручка. У Сани, по левую руку, дополнительно лежала перевёрнутая стопка колоды с картами Зенера.
– Ну что, начинаем? – как правило, спрашивал тот, кто дозванивался первым.
Затем каждый из них клал телефонную трубку на стол микрофоном вниз. Начинал Кузя. Первый его стук тупым концом ручки по столу, хорошо передаваемый по телефону через микрофон, извещал индуктора, то есть – Саню, о начале проведения опыта. Он тут же брал левой рукой верхнюю карту колоды, переворачивал её, сразу зарисовывал фигуру, изображённую на карте, а затем пристально, до рези в глазах, сосредоточенно вглядывался в неё.
Кузя же в это время закрыв глаза, зажав ладонями рук уши, старался мысленно воспроизвести очертания той фигуры, которую в данный момент пытался мысленно