я увидела груду черепков, и поняла, что натворила, я, конечно, очень испугалась. Ведь мама запретила лазить в окно, я ослушалась. Я не знала, что мне делать и, как была – в одних носочках, побежала к бабушке-соседке. Прибегаю, реву.
Она мне:
– Анечка, что случилось?
– Я все-все разбила!
Бабуська меня ощупывает:
– Что? Руки, ноги?
– Нет, всю посуду в доме!
Мы с ней побежали к нам. Как только она оценила масштаб катастрофы – запричитала в голос.
А тут папа заходит, приехал на обед. Посмотрел на перевернутый стол, на черепки, на нас с бабкой, зареванных, и говорит:
– Не реви, все нормально.
Он принес со двора большой таз, сложил в него все осколки и выбросил в выгребную яму. Только успел закончить – тут и мама пришла на обеденный перерыв.
Она еще не успела зайти в дом, а папа, как коршун, летит к ней, старается опередить:
– Не волнуйся, все в порядке.
Папа очень боялся, что мама начнет ругать меня. Но мамочка, конечно, просто опешила, увидев такое. И со словами:
– Посуда бьется к счастью, – повернулась и бросилась вон из дома, чтобы мы не видели ее слез. Она шла на работу и всю дорогу плакала.
Вечером, когда все успокоились, и мы ужинали из новых простых тарелок, пили чай их граненых стаканов и рассматривали оставшиеся от нового чайного сервиза блюдце и чайничек, я клятвенно обещала маме, что, когда вырасту, выучусь и буду работать, накуплю ей много красивой посуды. Самой красивой на свете! Какую она только пожелает!
Правда красивую посуду и позже дарила мне чаще всего мамочка, а я ее частенько била, да и сейчас такое случается.
Случай этот я запомнила на всю жизнь и до сих пор признательна своим родителям за такую реакцию. Я понимала, как маме было жалко красивую посуду, тем более что тогда так трудно было ее купить. И собирала она ее в течение пятнадцати лет после войны.
Но никто – ни по горячим следам, ни потом – меня не ругал и не упрекал. Наоборот, всегда шутили, вспоминая подробности – как соседка испугалась, что я себе что-то разбила, как папа носил эти стекляшки и как бежал навстречу маме.
Коза
Как-то зимним вечером я возвращалась из школы. Почему-то одна.
Было морозно, пустынно и темно. Редкие фонари на столбах слабо освещали улицу. За всю дорогу я не встретила ни одного человека. Снег скрипел под ногами, и каждый шаг отдавался в моих ушах. Было немного тревожно и жутко. Я шла быстро, для смелости размахивала портфелем, и время от времени трусливо озиралась по сторонам. Кругом не было ни души.
Вдруг сзади послышались твердые, уверенные, громкие шаги. Мурашки побежали по моей спине, и я пошла быстрее. Шаги за моей спиной тоже ускорились. Я побежала. Незнакомец тоже побежал за мной. Обмирая от страха, не решаясь оглянуться, я остановилась.
Он тоже остановился. Мне стало совсем страшно. Я уже себе представила, что сейчас на меня сзади нападут, а я даже не смогу позвать