за рюмкой Завьялова.
– Не, не могу, – покачал головой тот и накрыл рюмку ладонью. – Меня Маша ждет.
– А оно помешает? – подмигнул Горанин.
– Чему? – пьяно улыбаясь, спросил капитан. Он был не так крепок на выпивку. А уж если смешивал водку с пивом, то пьянел моментально.
– Процессу. Процессу любви.
– Гора, почему ты не женишься? – лениво спросил Завьялов. – Узаконил бы процесс. А то слухи по городу ходят. Очень неприятные слухи.
– Э, нет! – погрозил пальцем Горанин. – Нет, Зява, не выйдет! Не хочешь мучиться в одиночку? Женитьба – первая древнейшая пытка, придуманная людьми.
– Почему мучиться? Я ее люблю.
– Машку? Машку любишь? Да что в ней особенного? Эх, Зява! Если бы ты знал, какие у меня бабы были!
– Слушай, поздно уже. – Завьялов потер ладонями лицо. – Глаза слипаются. Давай о бабах как-нибудь в другой раз? А?
– А о деле? – вполне трезвым голосом спросил Горанин. – Что с делом?
– Чутье мне подсказывает, парень никого не убивал. Ну перепил, отключился, а утром проснулся рядом с трупом. Но не он это. Я чувствую.
– На х… твое чутье. Косвенных навалом.
– А прямых нет.
– Вот я и хочу, чтобы ты мне их нашел. Или собрал столько косвенных, что хватило бы с лихвой на обвинительное заключение. Но лучше прямые.
– А если их нет?
– Надо, чтоб были, – с нажимом сказал Герман.
– Слушай, Гора, я чего-то не понимаю. Мы о людях или о ком?
– Люди, люди… Они о тебе много думают? Вообще не думают. Если я его не посажу, думаешь, спасибо скажет? Он скажет: справедливость, мол, восторжествовала. Не Горанин благодетель, а Господь Бог. Понятно? А что Горанин по шапке получит за очередной висяк, так это его, Горанина, проблемы. А теперь прикинь: если каждый из подследственных оставит мои проблемы при мне, что будет? Долго я продержусь в прокуратуре? А?
– Не понимаю.
– Ладно, черт с ними со всеми. Ночь на дворе. В понедельник договорим. У меня в кабинете.
– Значит, ты хочешь надавить.
– Да ничего я не хочу, упрямая твоя башка! Я добра тебе хочу, понимаешь? У меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться. Мне с тобой работать легко, ты, Зява, голова. У тебя ума больше, чем у всех нас вместе взятых. И чутье твое… Да верю я! Верю! Только меня сроки поджимают, пойми. Второй месяц заканчивается. Срок предварительного следствия на исходе. Тебе проспаться надо, а в понедельник утром мы на трезвую голову все обсудим. Пойдем, я тебя провожу. Там канава. Сосед слева все чего-то роет. Туннель в Америку, не иначе, мать его! К Бушу хочет в гости ездить. На уик-энд. А что? Денег – куры не клюют! Зато мы все ходим, спотыкаемся. Но попробуй скажи, он – директор городского рынка!
– А ты следователь прокуратуры!
– Имеешь в виду, что я могу его посадить? И по этой причине он меня хоть капельку, да боится? – И Горанин расхохотался.
Капитан Завьялов знал, что