чему. Это чистое счастье! Как в детстве! Я чувствую себя ребёнком. Мне впервые за очень долгие годы так спокойно и благостно. Внутри меня так чисто и светло, будто там прибрались и вымели оттуда весть сор. По венам течет не кровь, а абсолютное счастье! Не отпускай меня, белое создание, только не отпускай! В моей голове звучит ее голос: «Я понимаю тебя, я жалею тебя, я желаю тебе только добра, я люблю тебя. Прости меня, Эмма. Я забираю сейчас всю твою боль. Моя любовь к тебе безгранична. Позволь помочь тебе».
– Кто ты?
– Это не имеет значения. Думай так, как тебе больше нравится. Ты не принимаешь больше свою жизнь. Но нельзя отказываться от этого дара.
– Может, для кого-то это и дар, но моя жизнь – слишком тяжкий груз.
Говоря это, я, по правде, уже начинаю сомневаться в своих словах. Я просто больше не чувствую той обреченности.
– А если я скажу тебе, что твоя судьба счастливее миллионов судеб? А если я скажу тебе, что мы властны над своей судьбой в возможности понять ее? Если скажу, что, только поняв и приняв свою судьбу – и только тогда, – мы обретаем себя?
– Я хочу всё поменять!
– И как же?
– Если бы я могла вернуться назад и исправить всё.
– Что же ты хочешь исправить?
Я чувствовала себя самым что ни на есть ребенком в этом разговоре.
– Я бы хотела… вернуться в то время, когда я не болела, и предупредить свою болезнь!
Птица помолчала. Когда я вновь ее услышала, мне показалось, что ее голос звучит разочаровано.
– Ты ЭТОГО хочешь? Думаешь, это точка отсчета?
– Конечно, это сбой, с которого моя жизнь пошла под откос.
– Из-за этого ты не смогла быть счастливой?
– Естественно!
– Раз естественно… хорошо, пусть так и будет. Только пообещай мне кое-что, моя девочка.
– Что?
Голос внутри меня опять притих…
– Запомнить свой нынешний свет внутри. И не забывать это чувство. Только оно имеет значение. Это истина.
Я посмотрела в глаза птице – сколько тепла и любви! Крылья стали уменьшаться, а глаза расти и расти. Их свет начал слепить меня, слезы счастья и любви ко всему вокруг застилали мои глаза. Мне захотелось спать. И сон настиг меня, такой сладкий, такой нежный, такой прекрасный.
* * *
Утром я проснулась в своей любимой постели, в своей любимой квартирке, на кухне что-то готовил мой любимый человек. Я робко вышла к нему, уже отвыкшая от Рауля за полтора года разлуки. Не просто той разлуки, когда он уехал и возвратился, а за полтора года другой жизни, где он предал и не вернулся. Рауль этого не знал, конечно, и поэтому притянул к себе и поцеловал. Я пыталась спрятать слезы, которые, скорее всего, были слезами долгожданного счастья. Рауль подозрительно посмотрел на меня:
– Ты какая-то не такая, что-то происходит?
– Нет-нет! – я почти прокричала это. – Просто еще легкое недомогание.
– Сходи