и гордо выпрямилась. Вся ее величественная зрелая красота выражала бесстрашие и насмешку. Грудь еле заметно вздымалась. Стоявший в шлюпке молодой офицер пристально смотрел на встречавшую его женщину, держа руки за спиной. Щеголеватая бородка оформляла его треугольное лицо, подчеркивая скулы. Всем своим видом моряк показывал наблюдавшей за ним женщине получаемое удовольствие от происходящего.
Незримое противостояние повисло в воздухе. На какую-то долю секунды Атани показалось, что в этом орлином взгляде и остром профиле было что-то ей знакомое, но всего лишь на мгновение. Жесткий командный голос молодого человека вывел ее из этого состояния.
– Графиня Атани де Лакойе? – осведомился он и одним прыжком очутился на берегу.
Та, не найдя, что ответить, сделала еле заметное движение головой, ожидая, что за этим последует. Офицер щелкнул каблуками сапог и выпрямился еще сильнее. Его холеная бородка задрожала.
– Лейтенант морского флота Его Императорского Величества Наполеона Генрих Маршаль, – представился он, и Атани послышалась гордость в его голосе. – Мадам, вы арестованы!
Женщина никак не отреагировала на это. Она даже не шевельнулась, продолжая слегка обнимать себя за локти, а по рядам всех собравшихся пронесся гул. В воздухе запахло волнением и страхом, кто-то попятился, пираты потянулись к оружию. Арман стиснул зубы, чувствуя нехватку воздуха в груди. Он понимал, что у него есть лишь минута, чтобы принять какое-то решение и понять, как надлежит поступить в таком случае. Но какой приказ надо отдать? Пытаться оказать сопротивление военным? Это не только не спасет Атани от ареста, но и может погубить их всех. Дать ее арестовать? Это равносильно смерти. В таком случае, пусть забирают их обоих. Он – давно преступник, это будет справедливо.
Неизвестно, как бы развернулась эта не самая приятная ситуация, если бы не Кассандра Гарлоу. Она вышла из толпы, подошла к Атани и лейтенанту и смерила последнего уничтожающим взором.
– И по какому такому праву, хотела бы я знать? В чем вы ее хотите обвинить?
Генрих оценил женщину взглядом, в котором читались сочувствие и презрение одновременно.
– Мадам, – иронично бросил он, приподняв тонкую черную бровь. – Не уверен, что я должен отвечать на этот вопрос даме, вроде вас, которая, судя по всему, ни одного приличного человека не видела лет двадцать!
Кассандра захватила воздух носом, вспыхнула и размахнулась, чтобы ударить офицера, но тот ловким движением перехватил ее запястье. В его темных глазах мелькнуло раздражение.
– И не пытайтесь! – процедил он, с силой отталкивая ее в сторону.
Сцена, которая произошла в последующие пять минут, потом долгие годы была в памяти у всех, кто стал ее свидетелем.
Падая, Кассандра ударилась головой об огромный камень из числа тех, которыми был выложен край берега, и по его поверхности