вновь очень внимательно перечитал путевые записи и проглядел нарисованную мною карту. Даже ежели очень постараться, я не успею вернуться к побережью, где есть надежда на нормальное лечение. Оставаться тут, на берегах Чобе, среди чужого, малознакомого народа, тоже не имеет смысла. Остается одно – следовать дальше. Настолько далеко, настолько смогу.
Слабость и боли во всем теле – не самое неприятное. Страшнее всего, когда перестаешь верить собственному разуму.
Даймон, о котором я не решался писать в дневнике, вновь здесь, со мною.
Дорожка 2. Вика Врадий «Украина рок-н-рол». (3`52).
Песня достаточно редкая. Вика написала ее перед отъездом в США, нечто вроде прощального поклона стране. «Моя Украина з горя почорнила…»
Думали, ругаться будут – или кликнут невозмутимый патруль, с утра скучавший неподалеку от закрытых дверей телецентра. Не стали – переглянулись и вперед двинули.
Без звука.
Умные сообразили сразу – пятиться начали, а после, вообще, в бега ударились, бросая бесполезные плакаты. Кто посмелее, бежать не стал, но от дверей отошел – подальше, подальше.
Алеша не двинулся с места. Не от избытка смелости, не от ступора даже, просто. То ли из законного любопытства, то ли хотелось по гололеду скользить. Остался, где стоял – и всё, как и был, с самодельным плакатом: «Руки прочь!». Десантники призыву не вняли – сначала забрали плакат, разодрали с треском , растоптали на грязном снегу. А после Алеша сообразил, что на снегу лежит он сам, а его от всей души лупят ногами.
Очень больно!
Что делать, если тебе двадцать лет, у тебя русская фамилия, а живешь ты и учишься в большом украинском городе?
Ясное дело, демократию защищать!
Алеша Лебедев, студент четвертого курса истфака университета, рассуждал именно так. Не то, чтобы его общечеловеческие права как то особо, по изуверски, нарушались (не считая нескольких несправедливых "В" и "С" на экзаменах), но есть еще принципы. А поскольку учился Алеша неплохо, то мог эти принципы не только прочувствовать, но и сформулировать. Скажем, вопрос о русском языке или проблема свободы информации, не говоря уже о правах личности, так сказать, вообще.
Итак, защищать! Времени хватало. Предметы на четвертом курсе оказались не слишком сложными, спецкурсы главным образом, курсовую же он в основном написал еще осенью, только и осталось текст подчистить и выкатать.
Демократию защищать в последнее время стало модно. Как историк, пусть и начинающий, Алеша мог констатировать: изменения произошли года два назад. Прежде, когда поступил в университет, студенты не интересовались политикой напрочь, не слишком даже задумываясь, в какой стране живут. Зачем, собственно? Безобразия в парламенте и очередная отрезанная голова неосторожного журналюги казались куда менее актуальными по сравнению с предстоящим переходом на письменные экзамены и заменой столь привычных «хор» и «отл» на безликие латинские буквы. И сама студенческая жизнь была прекрасна. Gaudeamus igitur, не нами придумано.
Кое-что изменилось