по пьяне пару машин колупнул. Так что теперь ты здесь надолго.
– Надолго – так надолго, – Валентин кивнул на стену с коньячным пятном. – Не забудь осколки прибрать.
Чапа шумно вздохнул. Все равно, как кит или мамонт. За один присест он, должно быть, вдыхал и выдыхал литров по восемь воздуха.
– Сам виноват. Я тебя предупреждал: не доводи до греха.
– Велика барыня, – Валентин потер нос, с упреком покосился на пальцы. Видимо, от этой привычки уже не избавиться. – Кстати, мне не звонили?
Рыхлый изъязвленный подбородок сторожа дрогнул. Валентин приготовился услышать знакомое кудахтанье, но вместо этого Чапа раскашлялся. Кое-как справившись с перханьем в груди, прохрипел:
– Скажи прямо: мол, интересует Алоис. Так вот, никто тебе не звонил и звонить не будет. Прими мой совет, Валек, отдавай швартовы и отваливай от этого скопидома. Тут одно к одному. И начальство к тебе присматривается, и Колет загремел, и всякое разное. Короче, соображай.
Валентин улыбнулся.
– Что-то мне все сегодня советы дают. Только никто не объясняет, почему я должен рвать с Алоисом.
– А тут и объяснять нечего. Навар невелик, а риска – по самый кадык. Так что меняй «крышу», пока не поздно. Алоис думает, что он локомотив, только я-то знаю, что это не так. Между нами, он и на дрезину не тянет.
– Тебе-то лично чем он не угодил?
– А чем он мне угодил? – Чеплугин стал тяжело подниматься. Огромное, обтянутое черным свитером тело росло и росло. Он был выше Валентина на целую голову. Без двух сантиметров Примо Карнера. Самый высокий человек на стадионе. Когда-то – и самый сильный.
– Я ведь редко кому намекаю, ты меня знаешь, – Чапа оперся о стол бревноподобными ручищами, и стол под ним жалобно скрипнул. – Но тебе, дураку молодому, даю бесплатный совет. Потому как догадываюсь, к чему все идет. И не идет даже, а катится. Твой Алоис стал поперек горла нашим шмурикам. К майданному делу подкрался, торговлишку прибирает к рукам, а на общак кидает мелочевку – только чтоб отмазаться. Он-то думает, что всех обводит вокруг пальца, а на самом деле это его тут приговорили. Выждут удобный момент – и кончат.
– Откуда знаешь? Про приговор и майданные дела?
– Слухами земля полнится… Да вот еще слышал мимоходом: кто-то сдал Папику четыре вагона с китайской фарцой. А Папик – кент Малютина.
– И что?
– А то, что вагоны те – тоже принадлежат Малютину. Интересный оборот, правда?
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Затем, что жареным пахнет, Валя.
– А может, тебе это приснилось? Про вагоны, про фарцу и прочие страхи?
– Ты ведь знаешь, я не мастак фантазировать. Умел бы сочинять, давно катал бы книжки. Про коньков-горбунков и дурачков вроде тебя. Так что можешь мне поверить, с Алоисом, считай, кончено. – Чапа шумно вздохнул. – И соображай… Пока ты еще в штате Сулика, но если не отколешься от Алоиса – со стадиона тебя попросят.