Я тяну эластичный материал и нахожу место, где он граничит с ее кожей. Провожу большим пальцем по внутренней стороне бедра и с наслаждением наблюдаю, как приоткрываются ее губы. – Что скажешь? Проверим мою теорию?
Мы не отрываясь смотрим друг на друга. Я провожу костяшками по ее коже. Она невероятная мягкая, а я до боли твердый. Мой член горяч и… вдруг начинает вибрировать.
Вернее, это мой телефон. Который лежит в кармане в опасной близости от изнемогающего члена, и его вибрации заставляют меня в буквальном смысле задрожать от удовольствия.
– Ты ответишь? – с понимающим видом спрашивает Бренна.
Ее тело по-прежнему прижато к моему, ладони лежат на моей груди, и я уверен, она чувствует мою эрекцию.
– Нет, я занят. – Моя рука по-прежнему под ее платьем, в дюймах от рая.
Вдруг Бренна резко отстраняется и лезет в свою маленькую сумочку. Наши телефоны завибрировали одновременно? Это может означать лишь одно…
Я убираю руку с ее бедра и, первым вытащив телефон, просматриваю кучу сообщений. Бренна читает свои, и ее радостный визг эхом отскакивает от черных стен узкого лестничного пролета.
– Да! – восклицает она. – Да, мать вашу!
Я неохотно встречаюсь с ней глазами.
– Поздравляю.
Брайар обыграл Йель в овертайме. Победный гол забил Нейт Родс, капитан команды.
Бренна улыбается, и ее лицо светится. Но тут же ее улыбка превращается в самодовольную усмешку, а затем в вызывающую ухмылку.
– Ну что, увидимся в финале!
10
Бренна
Несмотря на победу Брайара над Йелем, я по-прежнему злюсь из-за этих выходных. Я вернулась домой около полуночи – спасибо неприлично дорогой поездке от «Убер», – а когда проснулась утром, то меня уже ждали с десяток текстовых и три голосовых сообщения от Тэнси, в которых она извинялась и умоляла о прощении. Я собиралась написать, что ей придется как минимум месяц пресмыкаться передо мной, прежде чем я смогу окончательно ее простить, но мне трудно злиться на людей, которых я люблю. Так что я ответила, что у нас все хорошо, но она должна мне уикенд, когда мы точно соберемся только девочками.
Сейчас я завтракаю с Саммер в закусочной и рассказываю о своих адских выходных. Конечно, умолчав про эпизоды с Джейком Коннелли. Иначе Саммер схватится за них, как собака за кость. Только вот в отличие от собаки, которая когда-нибудь да бросит эту кость или закопает ее где-нибудь, Саммер вечно будет обсуждать и анализировать каждую деталь моих встреч с Коннелли.
– Прости, но твоя кузина та еще гадина, – говорит Саммер, хрустя кусочком бекона.
Ее золотистые волосы заплетены в небрежную косу, которая свисает с ее плеча поверх белого кашемирового свитера. На ней нет ни грамма косметики, да она ей и не нужна. Саммер Ди Лаурентис красивая до омерзения. Как и ее старший братец Дин. Эта парочка словно ожившие Кен и Барби, хотя Саммер терпеть не может, когда ее так называют. И, конечно, я не упускаю случая сделать это просто, чтобы позлить ее.
– Эх, на самом деле, нет, – отвечаю я, имея в виду свою кузину, – но в этот уикенд