презирает, а уважает, как противников, у которых есть убеждения, доводы, принципы. А эти так… простолюдины.
Томас переспросил с недоумением:
– Простолюдины?
– Ну да, они слишком просты. Живут, как мотыльки, среди которых порхают. Для Творца они просто неинтересны. Они не противники, как для тебя не противники всякие там дятлы или выхухоли…
Томас покосился на Лилит, она ехидно улыбается, спросил с подозрением:
– Это что за выхухоли?
– Да так, зверьки такие. Так вот, как для тебя выхухоли…
Томас прервал:
– Знаешь, лучше что-нибудь другое.
– Что? – спросил Олег с непониманием.
– Ну, не знаю… Пусть еще одни дятлы.
Олег отмахнулся.
– Да ладно, чем тебе выхухоль не нравится? Хороший зверь…
– Сам ты выхухоль, – обиделся Томас. – И дятел!
Олег осторожно уточнил:
– А дятел при чем?
– При том, – ответил Томас злорадно. Он убрал пальцы с пояса, гордо отвернулся. – Дятел, дятел!
Олег проводил его удаляющуюся спину остановившимся взглядом. На лице оставалось мучительное недоумение. Лилит откровенно хихикнула.
– Ты что-то понимаешь? – спросил Олег с надеждой.
– Нет, – ответила Лилит с нежностью, ее пальцы ласково перебирали ему волосы, распутывали пряди. – Нет, конечно. Ох, Олег, не все нужно понимать.
Она почти видела, как на Олеге моментально выросла толстая бронированная шкура, отросли рога. Не меняя позы, он незримо встал в боевую стойку быка, перед которым помахали красной тряпкой.
– Как это не все?
– А так, – ответила она хладнокровно. – Что-то нужно чувствовать. Во что-то нужно верить.
Он моментально сдулся, как винный бурдюк, из которого широкой струей вылилось вино, на лице крайнее отвращение, отмахнулся с таким разочарованием, что Лилит расхохоталась.
– Что не так? – буркнул он.
Она наклонилась и поцеловала его в нос.
– Олег, я не враг. Я ни в чем не стараюсь тебя убедить или переубедить. Я – на твоей стороне. Просто говорю о том, что… есть. Ты же знаешь, что целые империи, которые строили свое могущество на знании, рассыпались без следа. Как и те, которые рассчитывали только на военную силу.
Он поглядел в ту сторону, где скрылся Томас.
– Ты хочешь сказать…
Она помотала головой.
– Я? Ты шутишь? Я могу только чувствовать. Как собаки чувствуют приближение грозы. Вот так же чувствую в тебе непомерную мощь.
Он спросил с подозрением:
– А Томас? Мы говорили о нем.
– В нем тоже есть мощь, – призналась она. – Не такая прямая и ясная, как в тебе, но у него тоже есть нечто внутри очень… ценное. И, догадываюсь, опять же как собака, что именно это в нем и заинтересовало тебя. Ладно, молчи, молчи! Мне признаваться не надо.
Отец и дядя предложили помощь в подготовке к путешествию, Олег вежливо, на диво вежливо поблагодарил