посинели от холода, а нос заострился, как у покойника.
Виктор бросил ему шубу.
– Надень! – А на вопросительный взгляд Мартынова объяснил: – Из тюков, которые на даче нашли… Приедем в розыск – отберу. – И, словно оправдываясь, добавил: – Бандит-то он бандит, а человек все-таки…
Мартынов промолчал.
31
Кто сообщает Кошелькову о всех готовящихся операциях уголовного розыска?
Догадок было много, однако каждый хранил свою про себя.
Допросом задержанных по делу Кошелькова занималось пять-шесть следователей. От них протоколы допросов поступали к Медведеву, который делал пометки с указанием, что необходимо дополнительно выяснить, а затем возвращал их следователю или передавал оперативному сотруднику для разработки очередной операции. Мы с Виктором как раз занимались таким протоколом, когда в кабинет вошел Груздь.
– Корпите?
– Угу.
– А я пришел прощаться, в армию еду.
Мы с Виктором одновременно повернулись в его сторону.
– Зачислили?
– Пока нет, но…
– Подожди, подожди, – сказал Виктор, – Александр Максимович тебя отпустил?
Груздь насупился, и от этого его круглое широкое лицо поразительно стало походить на лицо несправедливо обиженного ребенка.
– Если рассуждать диалектически, – скучно сказал он, – каждый гражданин молодой республики имеет полное революционное право с винтовкой в руках проливать свою алую кровь на полях сражений.
Когда Груздь говорил словами из лозунгов и плакатов, это означало, что его что-то гложет. Поэтому Виктор отложил в сторону листки протокола и мягко сказал:
– Ты диалектику пока оставь, а лучше скажи, что приключилось?
– Ничего.
– А если по правде, как на исповеди?
– Я неверующий, – вздохнул Груздь и добавил: – Религия – опиум для народа.
– Ясно, – кивнул Виктор. – Ну так что произошло?
Груздь помолчал.
– Что случилось? Что случилось? Спор у меня с Александром Максимовичем вышел. Доверчивая он душа…
– Ну и?..
– Ну и хотит меня турнуть…
Груздь, как всегда, сгущал краски. Нагоняй от Александра Максимовича он получил основательный, но никто его из уголовного розыска выгонять не собирался.
А произошло следующее. Накануне он и Горев получили задание арестовать на Божедомке одного перекупщика, который, по агентурным данным, был связан с Кошельковым. Выехали они вместе, но у цирка Груздь остановил извозчика и, тронув Горева за плечо, предложил: «Слазь». – «Что?» – не понял Горев. «Слазь, – говорю. – Меня Кошелькову не заложишь».
– Так и сказал?! – ахнул Виктор, когда Груздь неохотно поведал эту историю.
– А что? Чего мне со всяким контрреволюционным гадом церемониться? Он нас Кошелькову продает, а я ему в глазки заглядывать буду?
– С чего ты взял?
– Своим революционным нутром чувствую. Он, больше некому.
– Какие у тебя доказательства?
– Чудак-человек, – удивился Груздь, –