Убийство на Васильев вечер. Иван Любенко

Фёдорович, не вижу причин для отказа.

      – Итак, в восемь пополудни у меня на Мавринской. Жду! – Иванов склонил учтиво голову и удалился. Ардашевы проследовали к своему столику.

      Погас свет, и зажглись огни рампы. Заиграла весёлая музыка, слегка напоминающая польку, но в темпе марша. Занавес открылся и на сцену выехал огромный торт. Первый ряд – шесть женщин, второй – четыре, а третий – две. Торт стал вращаться и танцовщицы, облачённые в балетные тюники, спустились вниз с пьедесталов и образовали на сцене круг. Оркестр играл всё быстрее. Мандолина и гитара задавали темп. Дамы, взявшись за руки, кружили вокруг. Вдруг от них отделись две танцовщицы, вышли на авансцену и стали выполнять немыслимые прыжки через спину, точно гимнастки. Публика рукоплескала. Вспыхнул свет. Двенадцать красавиц кланялись зрителям. Залу накрыла волна оваций и между рядами стали ходить два мальчика с букетами. Их охотно покупали и тут же бросали на сцену.

      Так продолжалось почти час. Уже под самый занавес над ухом адвоката раздался голос:

      – Простите, сударь, вам просили передать.

      Присяжный поверенный повернул голову, и официант протянул Ардашеву согнутый вдвое листочек, вырванный, очевидно, из записной книжки.

      – Кто просил?

      – Не знаю. Записку вместе с чаевыми передал мальчуган, продававший цветы. Он указал на вас.

      – Где он?

      – Убежал куда-то, – простодушно ответил тот и удалился.

      Клим Пантелеевич развернул послание. Карандашом было написано: «На Мавринской может случиться убийство».

      – Что там, милый? – вопросительно проворковала Вероника Альбертовна.

      – Какая-то чепуха. Вероятно, нас с кем-то спутали. – Адвокат убрал записку в карман.