и шопинг, не слишком обременительная работа по дому, которую не успели сделать другие, поиск и придумывание новых полезных занятий, приготовление полезных блюд и планирование развивающих развлечений. Ну и конечно, фиксация очередных достижений Хизер. Карен делала памятные альбомы с фото и аппликациями, компьютерные коллажи и, приложив некоторые усилия, смонтировала несколько видео и выложила в интернет. Ей самой поначалу это казалось хвастовством, но, когда она увидела, что зрители реагируют на поступки и слова ее дочери точно так же, как она сама, Карен поняла, что поднимает им настроение и что, возможно, другие люди тоже многое узнают о самих себе, наблюдая за тем, как растет Хизер.
В сетевых сообществах Карен встретила множество женщин-единомышленниц и получила мощную поддержку – все ее опасения оперативно развеивали либо опытные мамаши, либо настоящие эксперты. В результате Карен стала проводить несколько меньше времени в реальной жизни, однако всегда оставалась открытой к живому общению. Тем более что с самого начала – прогуливалась ли она в парке с коляской в компании других мам, плавали ли они с дочкой в клубном бассейне или, позднее, играли в теннис, – одного присутствия Хизер было достаточно, чтобы без стеснения подсесть к кому-нибудь и вместе перекусить.
Природных ресурсов маленькая семья Брейкстоун потребляла куда больше, чем ей причиталось в среднем, однако Марк был горд, что сумел обеспечить их такой красивой квартирой. Он особо ценил пристрастие Карен к шелковистому бархату, который она использовала дозированно, но как будто специально для него, Марка. Таким бархатом была обтянута спинка их кровати, а также кресла в гостиной, где он полюбил устраиваться случавшимися все чаще бессонными ночами, предпочитая нежную ткань холодной кожаной мебели из своего кабинета, обшитого деревом. Кресла в гостиной были красными, но в темноте казались коричневыми; он наливал скотч в лучший хрустальный стакан, чтобы если и не задремать, то хотя бы перестать нервничать, что вот уже и рассвет, а бессонная ночь сделает невыносимым предстоящий рабочий день.
Однажды глубокой ночью, когда Марк собирался перебраться в свое кресло, ему пришло в голову, что можно посмотреть на спящую Хизер, которой к тому времени исполнилось семь лет. Он никогда не бывал наедине с дочерью и догадывался, что его вопрос за ужином «Ну, как сегодня поживают мои девочки?» раздражает жену. Он перешел на эту фразу, потому что, когда раньше он обращался напрямую к Хизер, Карен всегда отвечала за нее или так или иначе вмешивалась в их разговор. Даже когда Хизер болела, на его «Как ты сегодня, зайчик?» немедленно отвечала Карен: «Слава богу, ей уже лучше» или «Сегодня что-то неважно». Поэтому той ночью, стоя в ее спальне и разглядывая ее, он почувствовал себя неловко, когда она открыла глаза и улыбнулась ему. Марк не смог объяснить, почему он здесь, поэтому присел на кровать и погладил дочку по волосам. А потом все же спросил: «Почему ты проснулась?» – «Потому что не могу спать, – ответила она. – Наверное, я