Они не взрослые. Они – мои дочери. И после твоего появления здесь они стали другими. Что ты с ними сделала? Виолет обычно грубила мне. Теперь такая вежливая.
МАДДАЛЕНА. Тебе не нравится ее вежливость?
СИРИЛ. Я этого не понимаю. Ее вежливость сродни вежливости человека, подсыпающего мышьяк тебе в суп. Мне это не нравится. Это неестественно. И Мей, которая всегда была моей маленькой девочкой, больше не сидит у меня на коленях.
МАДДАЛЕНА. Значит, Сирил, проблема в том, что кто-то должен тебе грубить, а кто-то сидеть у тебя на коленях?
СИРИЛ. Нет, это не проблема. Так будет хорошо, но это не проблема.
МАДДАЛЕНА. Тогда в чем проблема?
СИРИЛ. Ты. Ты – проблема.
МАДДАЛЕНА. Как я могу быть проблемой? Тебе не нравится мое присутствие в доме? Тебе не нравится моя готовка?
СИРИЛ. Я обожаю твою готовку. Ты готовишь, как никто. Никогда в жизни не ел такой еды. Лазанья. Господи Иисусе. Почему я всю жизнь не ел лазанью? Моя жена только варила картошку да пережаривала свиные отбивные. Нет у меня проблем с твоей готовкой. Я готов убить за твою готовку.
МАДДАЛЕНА. Тогда что тебя тревожит? Ясон тебе грубит?
СИРИЛ. Нет. И это тоже пугает. Нет у меня претензий к Ясону. Теперь он только мне помогает. После первой недели он успокоился и ведет себя идеально.
МАДДАЛЕНА. Тогда в чем дело, Сирил? Виолет вежливая, Мей повзрослела, Ясон помогает, за мою готовку ты готов убить. Так что тебя так расстраивает?
СИРИЛ. Точно не знаю. Что-то здесь изменилось. Что-то не так. Словно… Словно натянуло туман.
МАДДАЛЕНА. Туман?
СИРИЛ. Словно дом окутал туман. Не такой и неприятный. Наоборот, очень соблазняющий туман. И пахнет он, как твои духи.
МАДДАЛЕНА. Я не пользуюсь духами.
СИРИЛ. Значит, пахнет, как ты. Пахнет, как твои волосы. Всё здесь… Будто всё это часть… Я не знаю, как объяснить. Мои дочери…
МАДДАЛЕНА. С твоими дочерьми всё хорошо. Ты не зря старался, воспитывая их. Теперь ты можешь ими гордиться. Но они больше не маленькие девочки. Твои дочери становятся женщинами. Это прекрасно, Сирил. Тревожиться тут не о чем. Твои дочери обожают тебя. Всегда обожали, пусть и по-своему, и всегда будут. Ты для них – Бог.
СИРИЛ (садится на диван). Возможно. Но мне все равно как-то не по себе. Словно что-то происходит буквально за углом, но видеть я этого не могу. Словно слышу в комнате какой-то шум, что-то там скребется. Но, когда захожу, ничего нет. А когда я смотрю в зеркало…
МАДДАЛЕНА. Что это, Сирил? Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? Что тебя так тревожит?
СИРИЛ. Речь, если на то пошло, не о том, что я вижу. Речь о том, чего я не вижу. Не могу разглядеть. Успеваю только заметить краем глаза. Словно что-то исчезает позади меня. Прячется за головой. Там, где слепая зона. Что-то вроде кота.
МАДДАЛЕНА. У нас нет кота.
СИРИЛ. Я знаю, что у нас нет кота. Я ненавижу кошек. Всегда смотрят на тебя так, будто ты их сегодняшний ланч. Не совсем кот. Скорее, призрак. Но и не совсем призрак. Я не знаю,