Кубани (15). По данным анализа этнического состава Черноморского казачества предпосылки этого явления назревали, начиная с начального этапа существования войска, благодаря его полиэтничности (16). В связи с этим В.И. Чурсина в статье, посвященной динамике изменений восточнославянской культуры Кубани, отмечает наличие в восточнославянской культуре региона уже в XX в. наличие неустойчивого равновесия центробежных и центростремительных сил. Т. е., продолжали существовать механизмы поддержания этнической специфики, но при этом развивались и процессы объединения культур (17). Исследователи отмечали наличие смешанного русско-украинского фольклора. Подобные сведения можно найти во обзорных историко-музыковедческих работах (18).
Статья Н.И. Бондаря «Некоторые формы взаимодействия русской и украинской традиции в условиях Кубани» показывает специфику эволюции этничности кубанских казаков черноморцев от украинской к русской. Смена этничности происходила вместе с формированием единого Кубанского казачества как субэтноса русского народа. Высокую степень интегрированности русской и украинской фольклорной традиции на Кубани автор убедительно демонстрирует на конкретных примерах (19).
В фундаментальной коллективной монографии «Кубанские станицы. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани» сделана попытка комплексного описания этнографии восточнославянского населения региона и её эволюции. Помимо всего прочего, в ней содержатся интересные сведения по этнической истории украинцев Кубани. Прежде всего, они касаются динамики изменения кубанских говоров и территориальной специфики этнического самосознания кубанцев. Авторы монографии на конкретных примерах показывают, что украинцы, прибывающие на Кубань, уже в первом-втором поколении зачастую приобретали стойкую великорусскую идентичность. В работе также частично показана специфика заселения кубанских станиц переселенцами из других регионов, которая имела место после голода 1933 г. Указаны метропольные территории, с которых приезжали поселенцы, количество приезжих, годы их расселения. Авторы монографии имели возможность более подробно отследить влияние голода и последующих миграций на этнодемографическю ситуацию на Кубани. Однако идеологический диктат советского времени помешал исследователям подробно остановиться на этой проблематике (20).
Вопрос о заселении кубанских станиц после голодомора был поднят в статье Н.С. Тарховой «Участие Красной армии в заселении станицы Полтавской зимой 1932–1933 годов». Он рассмотрен на таком ярком примере, как станица Красноармейская (ранее – Полтавская) (21).
В.В. Криводед в своей краеведческой книге об истории села Львовского приводит примерные данные о числе жителей этого населённого пункта, умерших во время голода. Так же автор отмечает, село, первоначально заселяемое украинцами, с появление среди жителей представителей других этносов быстро утеряло украинскую культурную специфику (22).
В статье