впадине посреди поля. Направив зверя по низу ложбинки, сам он понесся верхом и внезапно мощным прыжком обрушился на секача, завалив его на землю. Потом пес на одно мгновение приник к кабаньей шее и, как-то сразу после этого потеряв всякий интерес к бьющемуся в агонии противнику, отошел в сторону и лег на зеленя.
– Что он сделал с кабаном? – ошалело спросил Кулемза. – Почему секач сразу копыта задрал?
– Перерезал зверю сонные артерии, – бесстрастно ответил генерал и сказал в портативную рацию: – Все кончено, ребята, – забирайте трофей.
Шесть крепких мужчин, соорудив из слег носилки, еле доволокли трофей до ольховника.
Пока они палили горящими головешками и еловым лапником дремучую кабанью шерсть и свежевали двухсоткилограммовую тушу, генерал сидел в сторонке на раскладном стульчике. Пес, положив огромную голову ему на колени, сидел рядом и задумчиво смотрел на костер.
– Ты хорошо работал сегодня, мальчик, – строго сказал ему генерал. – Но допустил одну ошибку, которая могла тебе стоить жизни. В нашем деле головой больше думать надо…
Рамзай скосил на него налитые кровью глаза и виновато шевельнул толстым, как дубина, хвостом.
Подошел Шведов и присел на корточки перед мордой пса:
– Меня вот что поразило, Егор Иванович, Рамзай, когда это… ну, последнее дело с кабаном делал… Он будто робот делал это… Без злобы…
– Работа у него такая, – почему-то вздохнул генерал и, посмотрев на Шведова, спросил вполголоса: – А Скиф пророчествовал у сербов?
– Говорят, изредка… Предсказывал направления прорывов противника, засады его, минные поля. Оказывал содействие сербской контрразведке в выявлении диверсантов и агентуры противника. И, утверждают, почти – безошибочно.
– Он сам как-то объясняет свой странный дар?
– Уходит от объяснений и, говорят, даже тяготится им.
– Как судьба мужиком крутит! – вздохнул генерал. – Войны, тюрьмы, побеги и опять войны.
– Все трое такие… У Засечного за спиной двадцать лет войн в Африке и пять у сербов. А Алексеев после ранения в Афганистане в милиции в Грозном служил… Гаду одному местному на мозоль наступил… Всю семью вырезали и против самого дело состряпали. Бежал. Воевал в Приднестровье, а потом Сербия, Босния…
– Вот что, Максим, дай повторный запрос американцам об обстоятельствах убийства Скифом офицера из ЦРУ. Так и укажи в запросе, именно «офицера ЦРУ». Если они не ответят на запрос, я потружусь, чтобы дело по передаче всей троицы Интерполу сдали в архив.
– Есть, товарищ генерал, – ответил Шведов и хотел еще что-то сказать, но генерал остановил его:
– И еще… Когда сербские войники надышатся «новым» дымом Отечества, познакомь меня со Скифом.
– Непременно! – обрадовался Шведов.
– Не к спеху, – бросил на него непроницаемый взгляд генерал. – И будет жаль, Максим, если Фармазон в пакостях их замажет. Позаботься, чтобы не случилось этого.
– Позабочусь, Егор Иванович.
Закончив