против них экстренных кардинальных мер. Тем более что вели себя они тихо, и даже со стороны родителей претензий к парням не поступало.
Тогда, в годы государственной борьбы с алкоголизмом, появилось значительное количество различных банд, стремящихся сделать деньги на чем угодно. Даже на пиве. А еще большее количество людей наживалось на тех, кто сам умел это делать. Так, в том же самом районе, только уже вдалеке от вокзала, был совершен наезд на мужчину, торгующего пивом. Сумму с него потребовали не такую уж и большую, чтобы из-за нее рисковать чем-то.
Однако человек этот оказался слишком жадным. Он просто пригласил младшего брата, который был тесно связан с местной уголовщиной, и назначил рэкетирам стрелку. Дескать, с вами желают поговорить парни, которым я плачу за крышу.
В назначенное время, когда защитники пивного киоска вместе с самим продавцом уже ждали, к ним подъехала простенькая и старенькая легковая машина. Опустилось стекло пассажирской дверцы, оттуда высунулось два ствола охотничьих ружей. Прозвучали сначала четыре выстрела, потом еще два. Все участники стрелки с одной стороны были убиты. Ни один человек не доехал даже до больницы. Картечь редко оставляет раненых.
Вечером того же дня был найден убитым в своей машине и водитель, который отвозил бандитов на стрелку. Скорее всего, его наняли, а потом зарезали те же парни из привокзальной банды, которые жили в том же районе. Нож при этом использовался тот же, что и раньше, – длинный, скорее всего, кухонный.
Уже утром в квартире этого водителя обнаружен труп его сожительницы, убитой, вероятно, тем же самым орудием преступления. По данным экспертизы, смерть наступила накануне вечером.
Куча трупов, и никаких следов. Естественно, менты сразу стали проверять всех владельцев оружия. У одного из молодых бандитов отец был охотником. Но экспертиза не могла идентифицировать его ружье с теми, из которых были расстреляны люди на стрелке. Гладкоствольное оружие вообще не подлежит идентификации, если не имеет каких-то собственных характерных следов, например, выбоин внутри ствольного канала. Исследуемое ружье было в идеальном состоянии. Следователи опять остались ни с чем.
От дальнейшего ознакомления с документами отставного майора оторвал телефонный звонок. Его беспокоил полковник Воробей.
– Сергей Тимофеевич, ох и задали вы мне работку, – заявил он.
– А что случилось?
– Я сначала позвонил, потом сам поехал к Говоруну, чтобы все в отношении вас решить. При телефонном разговоре он мне просто не поверил.
Сергею Тимофеевичу все это показалось слегка странным. В качестве кого полковник Воробей сначала звонил уголовному авторитету, а потом поехал к нему? Друга или платного помощника, агента-осведомителя. Сама подобная дружба Васильеву показалась неестественной. Значит, оставался только второй вариант. Но до какой степени полковник Воробей будет отстаивать интересы уголовного авторитета? Этот вопрос пока тоже оставался