скучали. Даже старик Граб сказал, что ему не хватает тебя и твоих чертовых бутылок с дезинфицирующим средством. Я думаю, все просто побоялись звонить тебе. Никто не знает, каково это. Но мы все беспокоились о тебе, Сара.
Сара посмотрела на Эбби с благодарностью и кивнула:
– Эбби, я знаю, что ты волнуешься. И я очень ценю все, что ты для меня сделала. Все эти открытки с соболезнованиями и цветы. Теперь мне снова нужно вернуться к обычной жизни. – Сара окинула комнату грустным взглядом. – Я подумала, что возвращение на работу мне в этом поможет.
– Кому-то нужно вернуться в русло своей жизни, а кому-то, наоборот, побыть подальше от всего.
– Может, и мне попробовать? Скажем, уехать из Вашингтона на время. От всего того, что напоминает мне о нем… – Сара проглотила ставшую уже привычной боль в горле и попыталась улыбнуться. – Моя сестра из Орегона пригласила меня в гости. А я уже несколько лет не видела племянника и племянницу. Наверное, они уже такие большие.
– Так поезжай! Сара, еще даже двух недель не прошло! Тебе необходимо какое-то время. Повидайся с сестрой. Поплачь немного.
– Я плакала столько дней, сидя дома и пытаясь понять, как мне с этим справиться. Я до сих пор не могу смотреть на его вещи, которые висят в шкафу. И мне так больно не только от его потери. Все остальное…
– Ты про эти вещи, связанные с Берлином?
Сара кивнула:
– Я сойду с ума, если буду и дальше обо всем этом думать. Поэтому я сегодня и пришла сюда, чтобы немного отвлечься. Я подумала, что самое время вернуться на работу. – Сара перевела взгляд на стопку книг рядом с ее микроскопом. – Но вот что странно, Эбби. Раньше мне нравилось в нашей лаборатории. А теперь я удивляюсь, как я могла работать здесь целых шесть лет. Эти холодные камеры, стальные раковины… Все такое закрытое. Кажется, даже дышать здесь трудно.
– Здесь дело не только в лаборатории, Сара. Тебе ведь всегда нравилась твоя работа. Ты даже напеваешь, когда что-то делаешь.
– Я не могу представить, что буду работать здесь всю жизнь. Мы с Джеффри так мало времени проводили вместе! Три дня медового месяца! И все! А потом мне пришлось срочно заканчивать выполнение этого чертова гранта. Мы всегда были так заняты, работали без выходных. И теперь у нас уже не будет другого шанса.
Вздохнув, Сара подошла к своему столу и выключила лампу.
– И я никогда не узнаю, почему он… – добавила Сара и, так и не закончив фразу, села на стул.
– Из департамента еще звонили?
– Да, вчера. Полиция Берлина наконец дала разрешение на вывоз… тела. Его привезут завтра. – Глаза Сары тут же подернулись слезами. – В пятницу состоится поминальная служба. Ты ведь придешь?
– Конечно приду. Мы все придем. Я тебя подвезу, хорошо? – Эбби подошла к Саре и положила руку ей на плечо. – Сара, прошло еще совсем мало времени. У тебя есть полное право плакать.
– Эбби, в его смерти столько всего непонятного мне. Тот человек из департамента… он задал мне столько вопросов, и ни на один из них у меня не было ответа! Я понимаю, это всего лишь его работа, но он