теткиному сводничеству. И не без удивления обнаружила, что сама Пеларгония пока палец о палец не ударила ради благой цели «погулять на свадьбе богатой племянницы». Неуклюжие шаги на тернистом пути к счастливому союзу я совершала исключительно по собственной инициативе. Пеля Антоновна только распаляла меня разговорами, создавая себе руководящий ореол. Или я сама возвела ее на пьедестал? Или во всем виноваты семейные легенды о напористой доброй фее, которая обеспечивает свою родню жизненными благами на добровольно-принудительной основе? Я запуталась.
– Ника, надеюсь, ты знаешь, что слова «неудачница» не существует?
С этим напутствием я возвращалась домой. Памятуя о том, кто может стать моим провожатым, я поторопилась ретироваться. Только Вампира Аркадьевича не хватало! Пеларгония, конечно, закудахтала про темные дворы, которые одинаково опасны и в семь вечера, и в двенадцать ночи. Пришлось вызывать такси. Но даже вызов такси у Пеларгонии превращается в маленькое шоу. Она потребовала, чтобы водитель поднялся к ней в квартиру, чтобы убедиться в его благонадежности и порядочности. Потом она мучила его страшными историями о маньяках, потом спустилась вниз и записала номер машины. Спрашивается, зачем она заставляла несчастного подниматься к ней? У меня только один вариант ответа: чтобы измученный водитель разговорился со мною во время нашей дороги домой. Я долго извинялась за тетю, а он проявлял благородную терпимость к бдительности старой гвардии. А потом добрый самаритянин вдруг предложил мне… вакансию сиделки!
– Сразу видно, что у вас есть опыт общения с пожилыми людьми. У меня большая проблема с тещей. Она не то чтобы больна. Разве что на голову, – усмехнулся таксист. – Жена не может с ней быть постоянно. Там никакого особого ухода, просто раз в день укольчик внутримышечно, а основная задача – поговорить с бабулькой. Она вроде вашей тети – такая же шебутная. Ее забалтывать надо. Старикам в первую очередь требуется внимание. Выслушать, поговорить, поохать…
– Со мной бы кто поохал! – вырвалось у меня.
Вероятно, я была не готова к жертвенной миссии. Не хватало мне еще одной Пеларгонии, со всеми ее минусами, но без ее плюсов! Я даже забыла поинтересоваться ценой вопроса. Ух, какой же махровой эгоисткой я себя почувствовала… Дети, пироги, а теперь еще и старики – я катастрофически не втискивалась в типаж хранительницы очага. Этот корсет был не для моих размашистых мослов, о чем я не преминула поведать таксисту. Захотелось хоть кому-то покаяться. «Меня даже замуж никто не берет. О какой бабульке может идти речь!»
– Вы правы, барышня, вам скорее дедулька нужен! – развеселился мой доброжелатель. – Шучу, барышня, не обижайтесь. Мне просто смешно вас слушать. Да вам стоит только свистнуть – и очередь из женихов выстроится. Молодая, симпатичная…
– Да таких симпатичных и помоложе толпы ходят! Покажите мне, с какой башни надо свистеть, чтобы увидеть очередь хотя бы из дедулек!
С дедульками я, конечно,