астрой в петлице ужинал с дамой легкого поведения. Судя по тому, как он не скупился на изысканный ужин, официант решил, что клиент не знает счета деньгам. Пора уже было расплачиваться за ужин по счету, когда вдруг мужчина судорожно схватился за горло и упал лицом в тарелку с недоеденной пищей, разбрызгивая пикантный соус. Дама, чтобы избежать общения с полицией, тут же встала и торопливой походкой покинула ресторан.
Вызвали полицию и врача, который определил смерть от внезапного инфаркта. Полиция, чтобы установить личность покойного, выгребла все содержимое его карманов. Секретарь записывал:
– Миниатюрное издание Корана в переплете из чистого золота. Пистолет и две обоймы. Две ассигнации по тысяче долларов и одна в пятьсот долларов. Запасные очки со стеклами зеленого цвета. Футляр с лекарственными пилюлями…
Документов не оказалось. Комиссар римской полиции долго всматривался в разбухшее и неприятное лицо мертвеца:
– Узнать его можно – это Фарук, последний король Египта, который умер так, что не стоит удивляться, как не удивились бы мы, узнав, что Черчилль умер на трибуне парламента…
Да, это был Фарук, изгнанный из Каира революцией Нассера и решивший, что жизнь можно доиграть в роли «короля» ночных шантанов, числясь гражданином княжества Монако, где для таких, как он, издавна крутилась безжалостная рулетка. Наследники Фарука объявили розыск сокровищ, вывезенных королем из Каира, но после долгих поисков обнаружили лишь тощую чековую книжку: все уже было пропито, проедено и потрачено на красавиц краткой курортной любви. Так закончил свою жизнь этот пьяница, бабник и мот – потомок того самого человека, который заложил основу процветания угасшей династии».
Много интересного и даже ошеломляющего материала находится в этой папке. Иногда при чтении возникает растерянность – о чем писал Пикуль? О состоявшемся распаде блистательной Порты или о предстоящем развале Союза?
Не будем гадать…
По крайней мере, я знаю, что много устно и письменно высказанных Пикулем мыслей стали пророческими.
В моем дневнике есть такая запись от 25.04.89 года: «Валентин Саввич просит принести стихи Редьярда Киплинга».
Пролистывая на работе поэтический сборник, я пыталась угадать – какие стихи поэта могли бы заинтересовать Пикуля? И вот однотомник Киплинга на столе писателя. Он берет его и быстро перелистывает страницу за страницей.
– Вот они, нашел, – и читает своим выразительным голосом:
О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И с места они не сойдут,
Пока не предстанут Небо с Землей
На страшный господень суд.
– Вот за это тебе спасибо, – довольно улыбается он. – Я возьму эти строчки эпиграфом к новому роману. Помнишь, я сказывал тебе о событиях на Ближнем Востоке в последние годы правления Екатерины II и Павла. Так вот, именно сейчас у меня появилось желание окунуться в ту эпоху. Как ты на это смотришь?
Я напомнила Валентину Саввичу о «Барбароссе»,