под Элизабет разверзся, библиотека завертелась в головокружительном водовороте. Невозможно. Это был какой-то дурной сон. В любой момент она могла проснуться в своей постели, и все стало бы как прежде. Пока Элизабет ждала, что это произойдет, секунды медленно тянулись, а желудок сжимался. Она, спотыкаясь, отошла от тела Наставницы к дверям, где ее вырвало. Когда девушка протянула руку, чтобы опереться на что-нибудь, ее ладонь скользнула по дверному косяку.
«Кровь», – машинально подумала она, но субстанция, покрывавшая ее руку, была чем-то другим – более густым и темным. Это оказалась не кровь, а чернила.
Элизабет сразу поняла, что это означало. Она вытерла руку о ночную рубашку и обеими ладонями вцепилась в рукоять Демоноубийцы, слишком сильно дрожа, чтобы удержать ее одной рукой. Девушка сделала шаг прямо в ночную темноту. Ветер налетел на нее, спутывая волосы. Поначалу она не видела ничего, кроме нескольких фонарей, все еще горевших где-то в Самерсхолле. Их огни мерцали, и деревья во фруктовом саду колыхались на ветру в такт. Высокая кованая ограда окружала засыпанный гравием двор библиотеки. Пики на верхушках ее прутьев пронзали беспокойное небо, как кинжалы, однако ворота, еле державшиеся на вывороченных петлях, были распахнуты – с них капали чернила.
И тут в отдалении среди деревьев появилось какое-то движение. Лунный свет отражался от засаленной обложки. Малефикт ковылял к деревне перекатывающейся, неуклюжей походкой, словно уродливый медведь, увалисто пытающийся ходить на двух ногах. У Элизабет не было никаких сомнений: гримуар ускользнул из склепа. Черпая колдовскую силу из начертанных на его страницах заклинаний, он превратился в жуткое чудовище из чернил и кожи.
Столкнувшись с малефиктом, Элизабет должна была предупредить ближайшего хранителя или, если это не представлялась возможным, взбежать по лестнице и позвонить в колокол Великой библиотеки. Колокол призывал хранителей к оружию, а горожан – спрятаться в укрытии под ратушей. На это у Элизабет не было времени. Если она повернет назад, чудовище доберется до Саммерсхолла прежде, чем кто-либо успеет встать с постели. Множество людей погибнет на улицах. Это будет настоящая бойня.
Officium adusque mortem. Долг до самой смерти. Элизабет тысячу раз проходила сквозь двери прямо под этой надписью. Может, она еще и не была хранителем, но никогда не смогла бы назвать себя им, если бы сейчас повернула назад. Защищать Саммерсхолл было ее обязанностью, пусть даже ценой собственной жизни.
Девушка стремительно выбежала за ворота и помчалась вниз по склону. Острый гравий сменился мягким мокрым ковром из мха и опавших листьев, намочивших подол ее ночной рубашки. Она споткнулась о корень, чуть не выронила при этом меч, однако малефикт не остановился, продолжая неуклюже двигаться в противоположном направлении.
Теперь девушка была достаточно близко, чтобы почувствовать вызывающую рвотные позывы гнилостную вонь, исходящую от него. Монстр был огромен – гораздо больше человека, с толстыми и сучковатыми конечностями,