это невозможно, – приторно-сладким голосом отвечает мама. – Твоих денег больше нет. И ты будешь сильно удивлена, когда зайдешь в свой бывший дом.
– Бывший? С какой стати вы забрали мои деньги?
– С такой, что до двадцати одного года мы распоряжаемся твоим наследством, Джелена, – ненавижу, когда меня так называют. – И мы могли, как и преумножить так и растратить его. Мы с отцом решили принять кардинальные меры, – мама встает с лежака, подходит к столику со своей сумочкой и, роясь в кошельке, протягивает мне две пачки денег. – И вложили твои деньги в развитие нового бизнеса. И не надо на меня так смотреть. Ты знаешь, почему мы это сделали!
– Что это?
– Это на первое время. Снимешь себе комнату в Даунтауне, а потом устроишься на работу. Мы будем ждать тебя каждую пятницу за семейным ужином. Но больше ты ни копейки не получишь, – мама протягивает мне деньги, глядя с молчаливым укором. – Я долго терпела, Джелена. Но всему есть предел. Мне стыдно показываться на людях каждый раз, когда о тебе пишут подобные новости.
– И какие же? – скрещиваю руки на груди, мама тем временем берет со столика газету и тыкает меня в грудь. – Почитай на досуге. И бери деньги, – я оценивающе смотрю на пачку денег в руках мамы. Здесь несколько тысяч. Очень щедро, а значит маме в глубине души стыдно за то, что она выгоняет дочь, которую не замечала последние годы своей жизни, из дома. Как мило. Но мне не нужны ее подачки.
– БЕРИ, ДЖЕЛЕНА! – покраснев, она трясет передо мной пачкой денег, и я вырываю их из рук и, разрывая на две части, кидаю остатки купюр в бассейн.
– Да пошли вы. Я вас обоих ненавижу. Слышите? И не говорите, что не за что. Я всегда была для вас пустым местом, вы откупались от меня деньгами. А теперь устали и от этого, решив выгнать за дверь? Спасибо, мамочка. Вот она, безусловная любовь матери к ребенку!
– Ты думаешь, мы тебе зла желаем? У нашей семьи сейчас итак проблемы, и мы тебе говорили об этом, Джелена. И что мы получаем в ответ? Очередные статьи, где наша семья выставлена в грязном свете! Сколько было разговоров, сколько попыток вразумить тебя? Ты нас не слушаешь!
– Может, потому что вы поздно вспомнили о том, что я ваша дочь. Что я существую. Что не я умерла в тот день. Не я! – ледяным тоном произношу я, не давая своему голосу сорваться. Я давно не знаю, что такое слезы, и поэтому я мастерски скрываю свои эмоции, что бы я не испытывала. – Хлоя же любимая дочка. А я так… побочный продукт. Разве не это вы мне вдалбливали все эти годы?
Мама поднимает руку и отвешивает мне болезненную пощечину. Я не чувствую боли, ощущаю лишь то, как все внутри меня закипает от столь пренебрежительного отношения. Ни один мускул на лице не выдает моих чувств, пока я окидываю ее взглядом полным презрения.
– От тебя воняет алкоголем, Джелена. Я надеюсь, это от одежды. И ты не садилась за руль в нетрезвом виде. Катись из моего дома, я тебя видеть не желаю, – шипит мать, отворачиваясь от меня. Это должен быть самой родной и любимый человек для меня, и когда-то так и было. До того, как наша огромная семья не распалась