говорить? Какие вести привёз оттуда?». Когда же их пригласили в зал для совещаний, они увидели, что там уже сидят люди. Рядом с Ата Хымлыевым находились и другие руководители района. Возле секретаря райкома они заняли места соответственно своим должностям.
Сам Ата Хымлыев занял место за покрытым красным сукном главным столом. Позади него на стене висел большой портрет Сталина в красивом обрамлении. Кивком головы секретарь райкома приветствовал входящих в зал, внимательно всматриваясь в их лица. Взгляд Сталина с портрета на стене был направлен на сидящих в зале и напоминал взгляд голодного волка, неожиданно появившегося в дверях незапертой овчарни.
Справа от Ата Хымлыева разместился председатель райисполкома Маммет Поллы. Внимательно слушая выступающего, он время от времени поднимал голову, словно хотел задать какой-то вопрос, бросал взгляд на секретаря райкома и по привычке поглаживал начинающие седеть усы, украшавшие его крупное смуглое лицо. После назначения председателем райисполкома в этом районе, он как-то окреп, стал солиднее, превратился в уверенного руководителя. Начальник ОГПУ Иван Сызран, по-туркменски говорящий с акцентом, похожим на татарский, вместе со своим заместителем голубоглазым Аманом орусом расположился слева от него. Оба они носили одинаковую серо-коричневую, как у Сталина, военную форму, а также фуражки с огромным козырьком, напоминающим водяную тыкву в разрезе.
Чтобы донести до слушателей то, о чём говорилось в Ашхабаде, Ата Хымлыев нанизывал однозначные слова друг на друга, подчеркивая их значимость. И хотя совещание в Ашхабаде было посвящено ходу весенних полевых работ в республике, он незаметно перевёл разговор на постановление партии от 1930 года, о котором говорил назначенный Москвой первый секретарь ЦК компартии Туркменистана Яков Попок. Речь шла о том, как на местах выполняется решение партии о непримиримой борьбе с кулачеством. С трибуны Яков Попок заявил о том, что на местах эта работа ведётся крайне медленно, что некоторые из местных руководителей, забыв о том, что являются советскими руководителями, потворствуют кулакам. Слова выступавшего заронили в души находящихся в зале людей тревогу. Да и сам Ата Хымлыев, сидя за спинами других руководителей, думал: «Как бы кулак Попока не обрушился на наши головы!». В самом деле, если покопаться, всегда можно найти у человека недостатки.
Собравшиеся в зале люди сидели, опустив головы, и вид у них был такой, словно они только что отнесли на кладбище и похоронили кого-то из близких. Никто из них не проронил ни звука, в зале воцарилась гробовая тишина. Лишь временами кто-то из руководителей простуженно кашлял, тем самым нарушая тишину. Выражение лиц, сидящих без слов говорило о том, что они хорошо понимают важность принятого партией постановления, но в решении данного вопроса и сами допустили некоторую оплошность, поэтому сидели с виноватым видом.
С некоторым пафосом доложив о том, что говорилось на совещании в Ашхабаде, Ата Хымлыев подчеркнул, что замечания, сделанные выступавшими