варенья! – напомнив жене, что она каждый раз таким способом утяжеляет его хурджун, до краёв наполняя его.
Да, собирая мужчин в дорогу, Огулджума помимо продуктов первой необходимости – чая, лепёшек, каурмы – жареной баранины, муки и масла обязательно клала гурт – солёные кисломолочные шарики, чтобы могли бросить в рот и пососать, сушеную дыню – как и сухое варенье из дыни, курагу. Огулджума по взгляду мужа поняла его безмолвный упрёк: «Лучше бы ты это оставила детям, нам-то зачем?»
– Ты о детях не беспокойся, для них тоже всего этого в достатке. И потом, наши дети не очень-то и едят всё это, даже когда перед ними выложишь. Могут захотеть, если увидят у кого-то в руках эти сладости, но в другое время даже не вспоминают о них. Вон, в сарае висит полмешка сушёного урюка прошлогоднего урожая.
Прежде чем выйти из дома, Оразгелди ещё раз окинул комнату взглядом, вспомнив о том, что хотел наказать жене перед уходом:
– Если опять, как в тот раз, какая-то из отданных колхозу коров придёт сюда, немедленно верните её обратно, пусть кто-нибудь из мальчишек отгонит её в колхозный коровник! Не угощайте скотину ни травой, ни водой, иначе она будет всё время возвращаться сюда!
– Но у этих несчастных животы прилипли к хребту, не похоже, что кто-то заботится о них.
– А каким должно быть животное, у которого нет хозяина?..
– Ну, если не считать нашей чёрной коровы, остальные вроде бы уже смирились со своей участью…
– Не хочу знать ни о чёрной корове, ни о пёстрой корове, жена, лишние разговоры нам не нужны. И без того власть не знает, к чему придраться, если дело касается нас, так и ищут, что бы такое сотворить с нами, так что не приближайтесь к ним, будьте как можно дальше! – требовательно произнёс Оразгелди. Чувствовалось, как он разгневан.
С улицы среди сонных детских голосов донёсся голос Джемал мама, которая ласково выговаривала внукам, проснувшимся в такую рань:
– Вы-то что вскочили с постелей, отчего бы вам ещё не поспать?
– Бабушка, а акгам уже уехали в пески?
– Вон, хлопочут, скоро поедут.
– Они и нашего ишака-коня забирают?
– Ну, да, и коня забирают, и ишака, там транспорт им нужен будет.
– А тогда куда мы будем впрягать арбу, когда с дедом поедем на пшеничное поле?
– Не знаю.
– Но ведь дедушка говорил, что мы на телеге поедем.
– Ах, детка, ты хоть не морочь мне голову с утра пораньше! Если с дедом не найдёте, куда впрячь телегу, впряжёте меня!..
Последние слова бабушки Джемал вызвали на лицах у всех невольную улыбку.
Когда Оразгелди во второй раз забросил хурджун на плечо, собираясь уходить, стоявшая рядом с ним Огулджума, желая ему светлой дороги и скорейшего возвращения домой, воспользовавшись тем, что они были одни дома, положила руку на плечо мужа, а головой приникла к его груди. С давних пор, когда Огулджума была молодой невесткой, и по сей день, провожая мужа в путь, если рядом никого