от Лилианы, он взглянул на часы и решил еще раз сходить в лабораторию. Кровотечение у женщины удалось остановить, она имела на руках заключение гистологов онкологического центра о том, что образование в матке – полип. Следовало готовить ее к операции, но Муромцева почему-то грызли сомнения. Он направил соскоб на дополнительное исследование и в ожидании результатов операцию отложил.
Гистологи занимались полученными образцами с самого утра. Это были молодые ребята – лет по двадцать восемь, – муж и жена. Муромцев сам пригласил их работать в клинике и был рад, что сумел настоять на своем, хотя Лилиана долго кричала и возмущалась:
– Ты что, не понимаешь? Для поддержания имиджа нам нужны в штате доктора или хотя бы кандидаты наук! Посмотри, доктор медицинских наук прислал свое резюме.
Антон равнодушно пожал плечами.
– Ну и что? Ясно же – не поделил что-то с руководством своего института и разослал резюме в несколько частных клиник.
– Ну и что?
– То, что человек любит качать права и сеять смуту. У нас нужно работать в поте лица своего, здесь клиника, а не НИИ.
Лилиана тогда надулась, но ее отец оставил право решающего голоса за Антоном. И теперь, войдя в лабораторию, он еще раз мысленно поблагодарил Филева за право самому набрать штат сотрудников. И еще за то, что тот не поскупился приобрести для клиники самое высококачественное диагностическое оборудование.
– Я думаю, все так и есть, как вы подозревали, Антон Максимович, – сказал, оторвавшись от экрана монитора, мужчина-гистолог, – после обработки изображения по новой программе идентификации, получаем высокодифференцированную аденокарциному. Прежде диагноз был расплывчатый, потому что опухоль приближается к пограничному типу.
Его жена, напоминавшая худенькую, замученную уроками школьницу, подтвердила:
– Да, мы трижды проверили.
Муромцев подошел к компьютеру, потер подбородок и посмотрел на выданное программой заключение.
– М-да, печально. Я недавно звонил в онкологический центр, их гистолог с пеной у рта доказывал мне, что здесь аденоматозный полип. Значит, операция отменяется, отправляем ее к онкологам.
– Жалко – молодая, переживать будет, – вздохнула женщина.
– Да ладно тебе – высокодифференцированная же, – бодро возразил ей муж, – после химии и облучения девяносто пять процентов полного излечения. Тем более, что на ранней стадии захватили.
Она возмутилась:
– Да? А волосы полезут? Тебе бы как? У нее же муж!
– Не спорьте, ребята, – Антон направился к выходу, – подготовьте заключение и сбросьте на мой компьютер, а я спущусь переговорить с пациенткой.
– Антончику бы медиумом работать, да? – заметила женщина, глядя ему вслед. – Слушай, Вася, а ведь это уже четвертый раз за то время, что мы тут работаем, он определяет раннюю онкологию, да? Просто так – посмотрит глазом и велит уточнить диагноз.
– Это