Дежурившие у костров мутанты удивленными взглядами провожали следопытов. Пару раз вскакивали, хватаясь за оружие, но, признав своих, пропускали дальше.
– Видите? – радостно сказал Ежи, обернувшись. – Не узнают. Это хорошо… замечательно! Владыка рад будет. Не ошибся я в выборе, про вас легенды сложат. Вы измените ход истории!
Стоян что-то промычал в ответ, Жив с Тодором промолчали, а Крум и Демир многозначительно переглянулись. Оба не разделяли радости одноногого. Крум, стараясь отвлечься от тягостных мыслей, стал думать, как удобней спрятать оружие в складках одежды, чтобы потом выхватывать быстро, не запутавшись в полах плаща. Демир не проронил больше ни слова. Они пересекли Можайский тракт, вошли в поселок с домами из белого камня, оставив по правую руку мост через Разлом. Тут тоже горели костры, но вокруг никого не было. Совсем захмелев, отметившие недавнюю победу мутанты перебрались в жилища людей и крепко спали. Крум успел подумать, что сейчас пятеро следопытов легко бы разделались с войском Чембы, но тут же переменил мнение, завидев в окнах дома, куда направлялся Ежи, высокие силуэты с факелами. Охранники мутантского вождя справно несли свою службу, следя за улицей.
Ежи обменялся с ними условными знаками и вошел в дом. Стуча штырем по ступеням, провел пятерку мутантов на второй этаж и остановился перед раскрытой дверью. Из нее в узкий коридор лился яркий свет карбидных ламп и доносился голос Владыки Баграта. Тот очень быстро говорил что-то про Киев.
– Ежи! – вдруг крикнул Баграт. – У тебя все готово?
Одноногий пацан кивнул.
– Заходите. Скорей. – Он призывно замахал следопытам и посторонился, пропуская их в комнату.
Она оказалась просторной. Справа от входа, возле стеллажей с ящиками на полках, опираясь на длинную клюку, стоял, блестя лысиной, смуглокожий коренастый Илай.
Крум сразу узнал переговорщика из племени Чембы по большим очкам с темными стеклами, которые тот почти никогда не снимал. Глаза у Илая особенные, до глубины зеленые, не переносят солнечного света, зато ночью он ими видит как днем. На переговорщике был светлый плащ, кожаные штаны и стоптанные башмаки со шнурками.
За столом напротив двери сидел Владыка Баграт. Он быстро писал толстым карандашом на сером листе бумаги. Нижняя часть карандаша была из рифленого железа. Крум привык отмечать для себя такие мелочи, в умелых руках карандаш легко становился оружием. Слева от входа в стене была арка, за ней виднелась еще одна комната, где у окон дежурили рослые воины Чембы с факелами в руках.
Баграт бросил карандаш, сложил лист вчетверо и протянул Илаю со словами:
– Отдашь в Киеве брату Крипте. Лично.
Переговорщик кивнул. Взял бумагу, скрутил трубочкой и сунул в заготовленную для этого гильзу. Сплюснув кончик зубами, спрятал ее в мешочек с кохаром, висевший на груди, и поднял голову.
– Помнишь брата Крипту, Илай? – Баграт пристально смотрел на мутанта.
Тот снова кивнул.
– На словах передашь, чтоб делами в Храме занялся староста, сам Крипта пускай с отрядом жрецов в Москву едет. –