по пути к жене перекусил каким-то мечтающим под рэп в наушниках юношей. Когда он заходил домой, было очевидно кто и в какой позе его встретит. Ну, конечно. Женя стояла посреди комнаты, подперев руками стройные бока, глаза налились кровью. Того и гляди голову отгрызёт.
– И что?
– С кем ты был?!
– Ого. Вопрос звучит вот так, значит. Не где, а с кем?
– Я отсюда чувствую её вонь! Надеюсь, эта тварь мертва?
– Конечно. Можешь не сомневаться.
– Какого черта нужно вообще где-то спать, кроме дома?
– Прости. Возникли сложности. По свету я бы не добрался, ты же понимаешь.
– Понимаю. Но в остальном…
– Милая, в остальном ты себе нафантазировала. Поверь.
– А я не верю!
– Даже если не веришь, я не вижу проблемы. У нас свободные отношения. Помнишь?
– Это очень странно. Для вампиров просто аномалия какая-то. Ты же знаешь, как крепки наши семьи. Как мы верны.
Ярослав подошёл к жене. Взял её руку, положил себе на грудь. Прижал. Даже глаза закрыл. Здесь его крепость. Эта женщина – его дом. Страсть, любовь – сказки, придуманные людьми. Семья – вот что важно.
– Милая, я бесконечно верен тебе. В душе. Бесконечно! Ты же знаешь это?
Женя вздохнула. Конечно, она знала. Если даже он кого-то трахнул… ну, что же. Все разные.
– А где все наши? – спросил Ярослав.
– На охоте. Где же ещё.
– Ну зачем. – поморщился он. – Есть кровь в пакетах, я принес много. Зачем же снова ходить и собирать всякую заразу?!
– Ярик, ну мы должны как-то адаптироваться к этой пище!
– Ну, не знаю. По-моему, это невозможно. – он помолчал, раздумывая о лёгком чувстве вины, которое покусывало его. – Пойдём, погуляем?
– Погуляем?
– Ну, да. Можем сходить в кино. В ресторан. Просто пошататься по улицам. Никого не будем есть, просто насладимся свежим воздухом и друг другом. Как тебе? Привлекает?
– Немного неожиданно… но я согласна, конечно. Идем!
Она любила этого мужчину. Ярослав был для неё всем: мужем, братом, другом. Он был её детищем. Именно она создала его, когда он умирал, раненый, валяясь на поле боя, забытый своими. Но любовь Ярослава, и его благодарность, всегда была омрачена легким недовольством. Едва пережив перевоплощение в вампира, он заявил ей, что не хотел такой жизни. И все последующие семьдесят с хвостом лет она будто была перед ним виновата, что обрекла его на существование нежити. Женя и сама не знала, что её толкнуло тогда совершить ритуал, вместо того, чтобы быстро выпить кровь и облегчить страдания умирающего. Она и пришла на запах крови. А там увидела его. Раненого осколком в грудь, мечущегося в беспамятстве. Посмотрела в его красивое лицо солдата, чья судьба была пасть неизвестным в общей могиле. И вот уже рука сама потянулась за ножом. Женя разрезала руку себе, потом красавчику-солдату. Смешала их кровь и произнесла